Под «Эдди», вероятно, подразумевался его старший пасынок, брат мальчика, за убийство которого Маклин был осужден в 1958. Исчезновение Эдди Коркорана в немалой мере способствовало возбуждению процесса об убийстве Дорси Коркорана. Старший пасынок в течение 9 лет считается пропавшим без вести. В 1966 слушалось дело о признании Эдди Коркорана умершим, возбужденное его матерью с целью распоряжения его личными накоплениями. Сумма накоплений Эдварда Коркорана составляла 16 долларов…
Стало быть, Эдди Коркоран мертв.
Но он был мертв уже ночью 19 июня, и его отчим не имел к этому ни малейшего отношения. Он был мертв, когда Бен Хэнском со своей матерью смотрели вечернюю телепрограмму; когда мать Эдди Каспбрака щупала лоб сына, обнаруживая признаки ее излюбленной болезни — «ложной лихорадки»; когда отец Беверли Марш — джентльмен, который по крайней мере по педагогическим приемам был разительно схож с отчимом Эдди и Дорси Коркоранов, — задрав девочке юбку, лупил ее по заднице, «выбивая это чертово кокетство»; когда Майк Хэнлон переругивался с другими учениками средней школы (один из которых станет через несколько лет отцом юного человеконенавистника по имени Джон «Уэбби» Гартон), проезжавшими в стареньком «додже» мимо него, пропалывавшего свой приусадебный участок на Уитчем-Род, недалеко от фермы — владения сумасшедшего отца Генри Бауэрса; когда Ричи Тозье, опасливо озираясь, разглядывал снимки полуодетых женщин и девушек в «Жемчужине», выуженной со дна нижнего ящика отцовского секретера с носками и нижним бельем — в качестве регулярного удовлетворения инстинктов пола; когда Билл Денборо отбрасывал с ужасом в сторону альбом с «ожившей» фотографией младшего брата.
И хотя никто из них не сможет этого вспомнить, в момент смерти Эдди Коркорана каждый из них безотчетно поднял голову… казалось, услышав далекий плач.
«Ньюс» была совершенно права, ссылаясь на утверждение учителей, что табель Эдди является достаточной причиной избегать домашней «разборки» с отчимом. К тому же мать была на ножах с отчимом практически весь месяц. Когда разгоралась ссора, мать начинала с потока бессвязных обвинений, на которые отчим сначала отвечал невнятным ворчанием, потом предлагал заткнуться и наконец ревел как боров, наткнувшийся рылом на шипы. Правда, Эдди ни разу не видел, чтобы он бил мать; казалось, что он не осмеливается. А может быть, он просто берег свои лапищи для Эдди и Дорси. Теперь, когда Дорси не было в живых, Эдди доставалась двойная порция.
Склоки периодически повторялись. Чаще они вспыхивали к концу месяца — когда приходили счета. Пару раз по вызову соседа приходил полицейский, разряжая взрывоопасную ситуацию. Мать в таких случаях наставляла на копа палец, тесня его к дверям и советуя не лезть не в свое дело. Отчим отмалчивался; Эдди предполагал, что тот боится копов.