Двое мальчишек завершили оборот и оказались в фас, и Ричи разглядел предмет их внимания на фото: паршивую дворнягу, перебегавшую Сентер-стрит. Мальчик в матросском костюмчике — Билл — засунул в рот два пальца и свистнул. (Потрясенному Ричи даже показалось, что он слышит этот свист, слышит рев двигателей. Звуки пробивались будто сквозь стеклянную оболочку, но Ричи готов был поклясться, что они были.)
Собачонка повернула голову и потрусила дальше. Мальчики переглянулись и расхохотались, похожие на пару бурундуков. Ричи в бриджах, дернув Билла за руку, указал в сторону канала, и они повернули туда.
«Нет, — пронеслось у Ричи, — не делайте этого, не ходите ту…»
Мальчики уже подошли к парапету, как вдруг через него со стороны канала перепрыгнул клоун с лицом Джорджа Денборо, зачесанными назад волосами, накрашенным ртом и черными дырами глазниц. В руке он держал нитку с тремя шариками. Другой рукой Джордж схватил за шею мальчика в матросском костюме…
— Н-н-не-е-ет! — вскрикнул Билл, протянув руку к Биллу на фото.
Рука беспрепятственно вошла в глянец фотографии.
— Стой, Билл! — моментально среагировал Ричи, схватив его за руку.
Он чуть не опоздал: кончики пальцев Билла уже прошли сквозь фото в потусторонний мир. Ричи увидел, как они угодили прямо в слой грима на лице клоуна и тут же потеряли между собой связь, уменьшившись в размерах. Это было похоже на оптический обман, возникающий, когда опускаешь руку в стакан с водой: рука кажется оторванной от надводной своей части.
В местах соприкосновения с фото пальцы Билла покрылись диагональными ранами, будто это было не фото, а большое бритвенное лезвие.
Ричи схватил Билла за плечо и оттолкнул; оба упали. Альбом Джорджа свалился на пол и захлопнулся с сухим треском. Билл засунул пальцы в рот, слизывая кровь; на глазах выступали слезы боли. Кровь продолжала тонкими струйками стекать по руке.
— Дай-ка посмотреть, — попросил Ричи.
— Жжет, — поморщился Билл. Он протянул руку, повернув ее тыльной стороной. Порезы «лесенкой» задели указательный, средний и безымянный пальцы; мизинец, тоже коснувшийся поверхности фото (если, конечно, считать, что у фотографии была «поверхность»), остался невредимым. Только позже Билл признался Ричи, что на нем срезало ноготь.
— Боже, Билл, — вымолвил Ричи. «Дьявольщина» — единственное, что приходило в голову. Слава Богу, что ему хоть удалось оттолкнуть Билла, а то бы тот просто лишился пальцев. — Надо перевязать. Твоя мама…
— Оставь ее в п-покое, — отрезал Билл. Он потянулся за альбомом, капая кровью на пол.