В конце парка уклон превращался в крутой обрыв перед Канзас-стрит и Барренс. Купальня располагалась на плоском участке. Ее каменное блюдце, бывшее когда-то постаментом для статуи солдата, как говорил Стэну отец, казалось совершенно необъятным.
— Мне это больше нравится как птичья купальня, папа, — заявил как-то Стэн.
Мистер Урис взъерошил сыну волосы.
— Мне тоже. Уж лучше вода, чем кровь.
На вершине пьедестала было выгравировано изречение. Стэнли мог прочесть его, но не понимал: мальчик знал латынь лишь в пределах своего определителя.
Apparebat eidolon senex.
Плиний
Присев на скамейку, Стэн раскрыл определитель на странице с кардиналом, повторяя про себя его отличительные особенности. Самца вообще-то трудно спутать: не слишком крупный и с огненно-красным оперением. Но у мальчика тщательность вошла в привычку, и потому минуты три он продолжал изучать картинку до тонкостей (страницы успели слегка покоробиться от влаги), пока не решил убрать книжку в мешок. Оттуда он извлек бинокль.
Необходимости в регулировке не было: в прошлый раз он сидел на той же самой скамейке. Дотошный, въедливый, он мог не менять позицию сколь угодно долго. Была цель, и все остальное, может быть, и не менее интересное, отходило на второй план. Стэн занял позицию, и изморось на его дождевике группировалась в массивные капли.
Скучно ему не было, а уж терпением он запасся впрок. В купальне возились четыре воробья — пили и чистили перышки. Прилетела зорянка — подобно копу, следящему за порядком. Для столь крупной птицы (какой она казалась Стэну через бинокль) у нее оказался неподходяще писклявый голос. Воробьи разлетелись. Зорянка, выкупавшись и напившись, огляделась, поскучнела и тоже поднялась в воздух. Вернулись воробьи, зачирикали, перебивая друг друга, видимо обсуждали происшедшее. Отец смеялся над предположением Стэна, что птицы беседуют. Да Стэн и сам знал, что это невозможно, но черт возьми, их щебет был так похож на обмен впечатлениями… Вот к воробьям присоединилась новая птичка. Красная. Стэнли повертел фокус. Она? Нет. Красивая, но не кардинал. Это из семейства дятлов — частых гостей купальни. Стэнли узнал птицу по пестрому оперению. Птицы прилетали и улетали. Появился черный скворец, взъерошенный, угловатый и неизящный как летающая коробка. Наконец терпение Стэна было вознаграждено: появился козодой — редкий гость в купальне; он тупо смотрел прямо в окуляры. Стэн оторвался от бинокля и полез за определителем в надежде, что птица за это время не улетит. Надо же хоть о чем-то рассказать отцу. Время поджимало; спускались сумерки. Стэн продрог. Отложив книгу, он опять посмотрел в бинокль. Птица все еще была в купальне, Стэн был уверен в своей догадке почти на сто процентов, хотя в сумерках отличительные черты размывались, но может быть, ему еще посчастливится ее встретить позднее… Пока он сосредоточенно сравнивал птицу с фото в определителе, раздалось громкое «бумм!» и сразу за ним — хлопанье крыльев: птица с шумом взлетела с края купальни. Стэн проводил ее взглядом через бинокль, пока птица не скрылась из видимости, и огорченно поцокал языком. Ладно, прилетит еще — в конце концов это не золотистый орел и не большая гагара