— На самом деле, — продолжал старший инспектор, — мы обнаружили в банке только одну выписку из активного счета — как раз из вашего, господин Хиклс. Бронсон, верно, дал маху с копией, которую отправил вам тогда по почте.
— Видите ли, господа, хитрость была хоть и нова, но довольно проста, — продолжал уже сэр Малькольм. — Вместо того чтобы воспользоваться непосредственно банковским сейфом, Бронсон изымал деньги со счетов клиентов банка! Они же ни о чем таком не подозревали, поскольку, как обычно, получали выписки из активных счетов. Словом, по банковской бухгалтерии, господа, счета ваши находились в состоянии крупного дефицита, поскольку деньги со счетов каждого из вас переводились прямо на нумерованные счета, которыми Бронсон распоряжался по своему усмотрению. И тут вдруг господин Хиклс замечает ошибку в копии выписки из своего счета и сообщает об этом господину Ливингстону. Тот же, не желая решать головоломку лично, поручает одному из бухгалтеров все как следует проверить.
— Этого бухгалтера звали Питер Мосли, — заявил Дуглас Форбс, — и, как нам стало известно, он умер на прошлой неделе от сердечного приступа. Странное совпадение, не правда ли? Мы потребовали эксгумации. И в его теле тоже был обнаружен «Рэт-Флэш»…
— Какой вздор! — вскричал Бронсон. — Зачем мне было убивать Джона Ливингстона?
— О, — заметил сэр Малькольм, — чтобы понять ваши мотивы, надо было изучить вашу психологию. Вы, признаться, довольно ловко обставили убийство—с театральным размахом. Но почему? Потому что Джон Ливингстон был вашим патроном, и вы его ненавидели. Ливингстон жил на широкую ногу — роскошные поездки, о которых вы судили только по гостиничным счетам да прочим расходным бумагам. Он получил это право по рождению, а вам пришлось потратить годы упорного труда, чтобы стать управляющим. Потом, Ливингстон — впрочем, без всякой задней мысли — относился к вам несколько свысока, хотя вы занимались всеми делами в его банке. Что же касается его супруги, госпожи Ливингстон, она звонила вам почти каждую неделю и просила денег, а потом тратила их направо и налево со своим любовником Майклом Вогэмом. Она хотела вас задобрить и называла «малышом Сирилом», но вы считали такое обращение знаком не внимания, а превосходства, и вас это задевало за живое. Потому-то вам и хотелось, чтобы она тоже участвовала в лжеритуале. Вы рассчитывали, что ее обвинят вместо вас! Да-да, вы решили таким образом с ней поквитаться!
— Но пока что вы не привели ни одного доказательства, — невозмутимо сказал Бронсон.
И тогда сэр Малькольм Айвори продолжал: