— И станет еще лучше, если очистить ее от всякого дерьма!— добавил Конан.
— Да, ты прав!— согласился Таргитай,— Но мы справимся с этим, я уверен! И когда я вновь взойду на Хрустальный Престол, я постараюсь искоренить все зло в моем государстве! И уж никогда не подпущу к себе таких женщин, как Нэркес!— И правитель выразительно сплюнул.— Как я тебе завидую, Конан!— доверительно продолжал он.— В женщинах ты разбираешься гораздо лучше, чем я! У тебя есть Бортэ — преданная и самоотверженная. Она всегда будет ждать тебя!
— Ждать-то она будет, это точно,— неожиданно, опечалившись, пробормотал киммериец.— Но я заставляю ее ждать слишком долго! Как она без меня? Где она теперь-то? Где ее искать?
— Зачем искать то, что само идет в руки!— раздался звонкий, девичий голос.
— Бортэ!— Конан не поверил своим глазам, когда из-за елей вышла его возлюбленная — улыбающаяся, разрумянившаяся от долгой быстрой ходьбы на горном воздухе, и все такая же красивая в своей охотничьей одежде. Бортэ появилась не одна. С ней пришли кемеры, скрывавшиеся в горах от наага, беззлобно ворчащая что-то себе под нос старая Мохира и Саидхан, нервно теребивший свою изрядно поредевшую бороденку.
— Я же сказал — ждать меня в караван-сарае!— шутливо насупив брови, прорычал Конан.
— Ты же знаешь я не из тех, кто ждет у моря погоды — воскликнула Бортэ, бросившись кимерийцу на шею, и Конан ощутил полузабытый вкус ее свежих губ...
***
... В такои большой компании идти в Страну Аримаспов стало гораздо веселее.
Бортэ поведала Конану и его друзьям свою историю.
После отъезда Конана она трое суток провела в обществе Саидхана, который был наповал сражен ее красотой и отнюдь не выказывал неудовольствия по поводу затянувшегося ареста.
А вот Борта смертельно устала от его многочисленных комплиментов и славословий.
— Рекомендую вам этого старца в качестве придворного менестреля, Ваше Величество, шутливо заявила Бортэ Таргитаю.— В последние сутки нашего пребывания в караван-сарае в нем внезапно проснулся поэтический дар.
— Исключительно благодаря вам, моя госпожа, сияющая подобно утренней звезде,— пробормотал тот, глядя на девушку влюбленными глазами. Свои чувства он проявлял так наивно и откровенно, что кемеры начали переглядываться и подмигивать другу. Конан погрозил Саидхану кулаком, после чего старик заметно присмирел.
— И вот так все время,— со смехом пожаловалась Конану Бортэ.— Под конец я не выдержала, и чуть было не послала Саидхана на все четыре стороны, но сдержалась, помня о твоем наказе не отпускать его. Да и разве бы он ушел, этот прилипала? Как только я узнала, что ты попал в плен, я поспешила в Аргаим, и Саидхан увязался за мной. В предместьях Аргаима я стала свидетельницей бойни, которую устроили в племени кемеров Аб-Сабал, Кахха и Заркум.