Яростно взревев, Конан схватил лежавший на полу медный топор и, как дикий зверь, бросился вслед за монстрами, Круша их склизкие, как у лягушек, тела ударами разящего топора и опаляя их пламенем факела. Вой Тварей и крики кто еще продолжал спать, избежав гибели от зубов нечисти.
Очнувшиеся от крепкого сна воины мгновенно осознали, что происходит вокруг. К Конану присоединились десятки мужчин. Гнев сынов Морского Льва был страшен — они нещадно разили нелюдей, чьи острые клыки отправили немало душ их соплеменников на Серые Равнины. Вскоре пол был уже скользким от крови. И лишь нескольким монстрам все же удалось ускользнуть от топоров и факелов, найдя спасение в темноте туннелей.
В суматохе побоища Конан успел заметить Акулана. Вид вождя внушал ужас: седые волосы разметались по покрытым шрамами плечам, лицо исказила гримаса боли и ненависти.
— Где Эйя?!— вскричал он, увидев киммерийца.
— Ее утащили эти ублюдки,— зло буркнул Конан, работая топором, как мясник на шадизарских скотобойнях.
— О, горе мне!— возопил в отчаянии вождь и, размахивая топором, как безумный, бросился вдогонку монстрам и вскоре исчез в одном из коридоров.
«Похоже, старый вояка тронулся от горя,— мелькнуло в голове у Конана.— Жаль, конечно, девку — но ее уже все равно не спасти, а вот папашу надо выручать, пока он к Нергалу в задницу не провалился». И киммериец бросился вдогонку за старым вождем.
… Далеко впереди — насколько хватало света факела — мелькали белесые, согбенные спины подземных жителей, бежавших от преследовавшего их Акулана. Однако неожиданно за одним из поворотов туннеля навстречу потерявшему всякую осторожность старику выпрыгнула новая тварь. Он метнулся в сторону, стараясь избежать столкновения, но было поздно. Чудовище, отличавшееся завидной реакцией, точно предугадывало любое его движение. И вот оно уже со смачным всхлипыванием вцепилось в горло несчастному... А издалека раздался злорадный хохот подземных ублюдков, напоминавший отвратительное кваканье, вскоре стихший где-то в глубине подземелий. Монстр же, прикрывая отступление собратьев, принялся терзать тело воина.
Подбежав ближе, Конан понял, почему мерзкая тварь не боялась света — жуткие белые бельма незряче уставились на киммерийца. Многочисленные усики, густо усеивавшие продолговатое рыло отвратительного создания, напоминавшего чудовищную помесь гиены и крота, тревожно подрагивали. Как видно, чудовище прекрасно обходилось без глаз, благодаря развитым обонянию и слуху.
Ощерив окровавленные клыки, кротогиена безошибочным броском метнулась к киммерийцу, который едва успел ловко увернуться и рубанул топором по белому боку твари. Гадина, зашипев по-змеиному, отскочила назад, густая зеленоватая жижа сочилась из ее раны. Даже кровь этого существа была обесцвечена подземной жизнью... Создание вцепилось зубами в растерзанное тело Акулана и мощными, бесшумными скачками бросилось прочь по коридору и исчезло в колодце, уходящем в бездну.