Нгунта еще несколько раз потряс бубном, и в середину крута, образованного девушками, вошла рослая женщина с небольшим длинным барабаном в руках. За ней выбежали несколько нагих раскрашенных девушек с погремушками. К удивлению варвара, под одобрительный гул толпы девушки встали на четвереньки, и пошли по кругу, странно подпрыгивая, будто подражая волкам. Женщина с барабаном и девушки с погремушками, извиваясь и приплясывая на месте, подыгрывали им на своих инструментах.
Постепенно ритм ускорялся, и девушки бежали все быстрее и быстрее, время от времени сталкиваясь, и потираясь друг о друга. Постепенно танец стал настолько быстрым, что трудно было различить отдельных девушек. Казалось, они слились в одну извивающуюся цепь. Нгунта тем временем тоже выскочил в середину круга. На этот раз голову колдуна прикрывала маска, сделанная из головы волка или собаки, а хвосты этих животных свисали с его тощей спины. Подняв голову вверх, Нгунта начал медленный танец, а потом завел песню, похожую на заклинание, которая завершилась пронзительным криком, напоминавшим визг-шакала. В ответ из леса послышались завывания, звучавшие все громче и громче. Жители деревни, так же мерно раскачиваясь, тоже завыли. Все это продолжалось довольно долго, пока Нгунта не рухнул на землю как подкошенный, и тут же девушки, остановив свой бег, тоже упали навзничь, ногами к центру круга. Конан прищелкнул языком. Зрелище было восхитительным: несколько десятков нагих юных тел, словно лепестки огромного цветка, украсили поляну.
— Нгунта! Нгунта! — раздавались крики со всех сторон лужайки.
Колдун поднялся и, пошатываясь, направился к своему месту. Юноша поднес ему чашу с напитком, и Нгунта, жадно припав к ней, долго пил, словно его мучила сильная жажда. Отбросив от себя сосуд, он поднял руки и воскликнул:
— Назначение! Назначение!
Зрители восторженно завопили. Нгунта потряс бубном, и девушки, до того лежавшие неподвижно, резво вскочили на ноги и выстроились в ряд, повернувшись лицами к вождям и варвару.
«Кажется, теперь я начинаю чувствовать в себе нечто божественное, — ухмыльнулся киммериец, не зная, на какой из девушек остановить взгляд. — Вот эта подошла бы… Нет, лучше эта… Или, может быть, вон та, с краю?»
Девушки, нисколько не смущаясь, что стоят совершенно обнаженными перед всем племенем, лукаво поглядывали на варвара.
«Когда же, Нергал раздери этих дикарей, — Конан чуть не подпрыгивал от нетерпения, — я смогу выбрать кого-нибудь?»
Однако он ошибался: титул посланца богов не означал, что теперь ему принадлежит власть. Да, ему поклонялись, отдавали почести, но и только.