Плыл он уже довольно долго и начал уставать, но упрямо продолжал двигаться вперед, хотя уже гораздо медленнее. Солнце пробежало половину небосвода и, казалось, замерло на середине, немилосердно обжигая выступавшие из воды плечи варвара. Постепенно Конан приблизился к соседнему острову настолько, что не более пятидесяти локтей отделяли его от берега, круто поднимавшегося из воды черной стеной. Киммериец приметил небольшую бухточку среди скал и, из последних сил преодолев оставшийся отрезок пути, в изнеможении рухнул на песок и долго лежал без движения, раскинув руки и полузакрыв глаза.
Слегка отдышавшись, он сел и осмотрелся. Этот заливчик удивительно походил на те, которые были на первом острове, и с первого взгляда могло показаться, что варвар никуда и не уплывал, а просто прошелся по берегу. Однако вершина горы, выступавшая над морем, не оставляла сомнений, какое большое расстояние он одолел.
— Уф! — Конан потянулся всем телом. — Никогда столько не плавал… Но что это я разлегся? Ведь где-то здесь обитает племя Помонтохо, а я больше не хочу испытывать судьбу. Один Нергал разберется в обычаях этих детей природы и знает, что им придет в голову, когда они увидят меня. Сначала надо найти, где они живут, а уж потом решать, как встретиться с ними.
Он поднялся и пошел вглубь леса, который подступал почти к самой воде, вдоль ручейка, заросшего тростником и бамбуком. Надо было добыть что-нибудь на обед, устроиться на ночлег да заодно посмотреть, нет ли поблизости туземцев. По крайней мере, в этот день киммериец совсем не жаждал встречаться с дикарями.
Заросли довольно скоро расступились, и киммериец увидел обширную долину, спускавшуюся к морю широкими покатыми террасами. Варвар внимательно осмотрел местность и, не заметив ничего подозрительного, осторожно двинулся дальше. С обеих сторон долину теснили крутые травянистые склоны. Сверху падало множество тоненьких водопадов, которые стекали в круглое неглубокое озерцо. Над всем этим великолепием царил чуткий, трепетный покой, охраняемый вздымавшейся вверх черно-серой стеной горы. Конан пристально разглядывал границу зелени и камня.
«А не остановиться ли мне там, над всей этой растительностью? — размышлял он. — Дикари ведь боятся лезть в горы, и никто меня там не достанет».
Киммерийцу еще на первом острове показалось странным, что жители деревни никогда не пытались заглянуть за край леса, туда, где начинались голые скалы. Его жены рассказывали о страшных духах, которые обитают на склонах гор — под страхом смерти никто из туземцев не мог даже помыслить, чтобы отправиться туда.