* * *
Конан почувствовал, что в лицо ему брызнули чем-то пахучим и едким. Он застонал и очнулся. В глаза бил яркий свет, и сначала киммериец ничего не мог понять: ни где он, ни что с ним происходит. Под спиной ощущалась мягкая и чуть влажная трава. Он попробовал пошевелить руками и ногами, но ничего не получилось, и варвар сразу же понял, что он привязан, а точнее, распят словно шкура для выделки. Голова тоже не поворачивалась: похоже, и волосы были привязаны.
Скосив глаза сначала в одну, потом в другую сторону, Конан кроме яркого голубого неба увидел только уходившие вверх пальмовые стволы.
— Как ты себя чувствуешь, посланец богов? — донесся до него женский голос, и прямо перед глазами возникли огромные груди с удлиненными коричневыми сосками. Груди, похожие на продолговатые тыквы, качнулись, и Конан увидел над ними лицо женщины с чуть раскосыми блестящими глазами и черными волосами, расходившимися в стороны, словно веер.
— Гуна-Рай… — начал, было, киммериец, но в лицо ему вновь брызнула жидкость, и он закрыл рот, почувствовав жжение на губах. От резкого запаха зелья он очнулся окончательно.
— Вам повезло, посланцы. — В голосе женщины не было почтительности, скорее, в нем звучали ехидство и нотки торжества. — Боги решили не губить вас в волнах, хотя я считаю, что вам туда и дорога.
— Почему ты нас связала? — еще с трудом ворочая языком, спросил киммериец. — Тебя боги накажут за э…
Он вскрикнул, обожженный ударом плети по бедрам.
— Эти сказки расскажи на том берегу своим дикарям, — засмеялась Гуна-Райна. — Это старый болван Нгунта мог втолковывать всем, что ты посланец, а меня ты не обманешь.
— Но разве ты не из них? — простодушно удивился Конан.
— Я похожа на них. Внешне, — добавила Гуна-Райна, и в голосе ее появились зловещие нотки.
— Так кто же ты?
— Не твое дело! — Удар плети вновь обрушился на обнаженное тело варвара.
— Тварь! — не удержался он.
Колдунья усмехнулась:
— Тебе стоило бы поблагодарить богов: именно поэтому ты еще жив! Хотя и бесполезен для меня… Ну, почти бесполезен… Так что пока можешь отдохнуть… — невнятно донеслись сквозь шорох удалявшихся шагов слова колдуньи.
— Лионель, — тихо позвал киммериец, но ответа не услышал.
«Наверное, он все же утонул, — решил Конан. — Но ведь эта ведьма сказала, что боги нас не погубили…»
— Лионель! — повысил он голос.
Никто не ответил. Он попытался напрячь мускулы сначала одной руки, потом другой, но веревки только сильнее впились в запястья.
«Крепко привязала, гадюка!» — выругался варвар и изогнулся всем телом, стараясь высвободить ногу из пут.