Вообще, если честно, ему нравилась его работа. Это были лучшие часы в жизни, когда он видел, как женщины млеют в его руках. Что-то исходило от них в такие мгновения... какая-то особая энергия. Женщины – это ведь вообще чудо природы. Молодые, не очень молодые... Какая разница? Тем более что совсем-то молоденькие в агентство не заглядывали. Влад и Кирилл иногда спали с девчонками, которые тоже работали в «Выборе», но Костя не мог – относился к ним только как к товарищам по работе. Среди них были очень хорошенькие, ничего не скажешь. Но это его не забирало. От них-то никакой такой энергии он не набирался.
Может, он был какой-нибудь энергетический вампир? Да и ради бога. Он ведь не только брал, но и давал. Давал блаженство. Чего он только не наслушался от этих заказчиц! Ты мое счастье, ты моя радость, ты подарок судьбы, тысяча блаженств... Очень красиво! И, главное, они верили в то, что говорили. И он им верил. Нет, у него была классная работа, он очень боялся ее потерять.
Голова слегка кружилась: у этой женщины они сегодня крепко выпили. Костя любил виски, заказчица это знала и всегда угощала его. И кормила всякими вкусностями. Так что он уходил от нее и правда что сыт, пьян и нос в табаке. Вот именно в табаке – потому что она курила сигары и его угощала. Костя вообще-то не любил ощущение дыма внутри себя, поэтому практически не курил, но от сигар не отказывался. Ведь ими не затягиваются. В этом был особый кайф.
Из двора вывернул белый «жигуль». Надо же, еще кто-то не спит в такую пору? Интересно, чья это машина? Вроде бы в их доме ни у кого нет такого «жигуля». Поздние гости возвращаются по домам? Наверное.
Он завернул во двор и даже ахнул, увидев тоненький, словно серебряный волосок, очерк рождающейся луны. Раньше ее скрывал дом, а теперь она видна будто на ладони. Мороз был из тех, что называют трескучим, ночь звенела, как стеклянные осколки, небо, даром что черное, казалось небывало высоким. Костя прикрыл нос ладонью, чтобы не отмерз, втянул голову в плечи и какое-то время постоял так, не в силах уйти от необыкновенной красоты и нежности юной луны. Потом восхищенно покачал головой и, пожалев, что луну не будет видно в окошко – окна их квартиры выходили на другую сторону, – с усилием потянул на себя разбухшую от сырости дверь подъезда.
Он жил на первом этаже.
Мать, конечно, спала, поэтому он не стал звонить, а принялся искать ключ. В барсетке его не было, в кармане тоже. Костя было испугался, что посеял его у той женщины, теперь придется звонить в дверь, будить мать... еще пристанет с ненужными вопросами, у нее порой бывал такой напряженный взгляд, особенно в последнее время! И тут Костя обнаружил, что в кармане куртки подпоролась подкладка и ключ завалился в эту дырку. Пришлось поднатужиться, чтобы его достать!