– Не без того. Но мои мозги рядом с тобой всегда затуманены, дело тут не в мартини.
– Ой, посмотри, кто идет.
– Где?
– Не пялься так откровенно. Вон та высокая женщина в зеленом платье. Знаешь, это кто?
– Не-а.
– Это Алена Дмитриева.
– Мы с ней знакомы, что ли?
– Ну это писательница, местная Маринина, как ее в какой-то газете назвали. Она, правда, на это дико обиделась, сказала, что старается никого не повторять, а Маринина для нее не авторитет. Я была на ее выступлении в областной библиотеке. Довольно умная женщина. Я когда ее послушала, стала гораздо лучше относиться к той ахинее, которую она пишет.
– А что, она пишет ахинею?
– Ну как могут быть не ахинеей дамские детективы, прикинь? Любовь-морковь и тут же море крови, гора трупов.
– Ага. А следователь с усталыми, но добрыми глазами. Нет уж, лучше этого читать, как его... забыл. А что за мужик рядом с ней?
– Муж, наверное.
– Бог ты мой, какая тачка! «Пежо».
– Смотри, как раз в тон ее платья. Интересно, что к чему подбирали, платье к машине или машину к платью?
– Вопрос, который могла задать только женщина!
– А я и есть женщина. Надеюсь, ты об этом не забыл?
– Я? Когда рядом со мной такие выпуклости и вогнутости? Ты полагаешь, я слепой?! Кстати, ты уверена, что не ошиблась и это в самом деле та самая, как ее там, писательница? У тачки ее мужа московские номера. Смотри, это же год твоего рождения: 977.
– Да, на том выступлении ее спрашивали о семье, она говорила, что муж ее журналист, в основном работает в Москве, поэтому, наверное, у него и московские номера на машине.
– Она здесь, а он в Москве? Странно.
– А что такого? Живут в режиме коротких встреч. Зато не надоедают друг другу.
– Ну, это не по мне. Я хочу жить с тобой в режиме непрерывных встреч, понятно? Так что свою Дмитриеву ты больше не читай. Наберешься там от нее... режим коротких встреч, это ж надо такое выдумать!
***
– Ча-ча-раз, два, три! Ча-ча-раз!.. Алена, слушайте музыку! Два-три, ча-ча-р-раз! Хип-твист резче, четче, быстрей! Кросс-шоссе! А теперь свивл, здесь нету кросс-шоссе, здесь мы делаем именно свивл! Да что с вами сегодня?
– Извините, Виктор Михайлович, я как-то правда...
– Все еще праздники в голове шумят? Понимаю, у меня тоже. Но сосредоточьтесь, Алена. Ну что, повторим ча-ча-ча? Сдадим зачет?
– Постараемся.
Преподаватель отошел к тумбе, на которой стоял проигрыватель, переключил мелодию. Секс-бом, секс-бом, тра-ля-ля... Отличная ча-ча-ча, самая любимая, от которой Алена всегда заводилась с пол-оборота. А сегодня дела плохи. То ли негатив, который вызвал у нее Михаил своим письмом («Ты любишь только шейпинг, танцы и свой компьютер!»), продолжал действовать, то ли по-прежнему она находится под впечатлением случайной встречи с героем своего мимолетного романа? Или происшествие в суде подействовало сильнее, чем она призналась даже себе?