Володя потер лоб, поняв, что больше ничего не может вспомнить. Неужели всех перечислил? Или не всех?
А, какая разница! Главное – дать им хотя бы кончик ниточки, за что уцепиться. Потом сами размотают!
А письмо надо все-таки закончить. Ему ведь еще и Ольге надо написать, и матери... Но сначала – закончить это. Признание генеральному прокурору Нижегородской области, или как его там?..
Потер лоб, снова взялся за ручку:
«Сейчас для меня все это – как кошмарный сон. Меня словно опоили чем-то. Меня и других. Ольга, ее сестра... Не хочу, чтобы с ними жил мой сын – может быть, поэтому я так и поступаю. Хочу остановить эту женщину, чтобы она больше не приносила столько бед и горя. Она испортила Ольгу, та стала шлюхой. Я был как в омуте. Я потерял все – имя, документы, достоинство. Все, что я делал, делал потому, что старался содержать женщину, которую так любил. Но это никому не нужно, особенно ей. Пусть все будет так, как случилось. Простите меня».
Свернул листки, не перечитывая, сколол сверху скрепочкой.
Так, одно письмо готово.
А забавно это – предсмертные письма писать! Пишешь – значит, еще живой, но дверь, в которую тебе предстоит войти, уже приотворяется, уже поскрипывает нетерпеливо...
Ладно. Теперь – матери.
***
– Ну наконец-то, – выдохнула Алена, глядя на телефонный аппарат, только что издавший нетерпеливую трель.
Человек, сидевший рядом с ней, понимающе улыбнулся:
– Будем надеяться, теперь тебе повезет.
Тотчас лицо его стало сосредоточенным, и он снял трубку, кивнув Алене на спаренный аппарат.
Она как могла осторожно подняла трубку, прижала к уху – и сразу услышала испуганный женский голос:
– Алло? Это... это телефон доверия?
– Да, слушаю вас.
– Я... я... мне...
Женщина начала заикаться, словно разом забыла, зачем, собственно, набрала этот номер. Короткие отрывочные слова перемежались отчетливыми всхлипываниями. И в это время Алена расслышала негромкую, очень приятную, звенящую мелодию. Очевидно, рядом с женщиной играл проигрыватель.
– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказал сидящий рядом с Аленой человек. – Вы же хотите, чтобы вам помогли? Верно? Я помогу вам, обязательно помогу, но сначала вы должны рассказать о том, что вас волнует.
Его голос, приятный, мягкий, вкрадчивый – именно такой, каким, в представлении Алены, и должен быть «бархатный голос», его неторопливые интонации не могли не подействовать. Они обволакивали, словно мягкий туман, они убеждали, утешали. И женщина на другом конце провода перестала всхлипывать. Несколько раз глубоко вздохнула, а потом робко спросила: