– Будет, будет платить, если ты так хочешь, – успокоила его Люба. – Но, если честно, у меня как-то рука не поднимается брать деньги с калеки.
Вилка с куском котлеты замерла на полпути ко рту мужа.
– С калеки? – голос его дрогнул. – А что с ней такое?
Люба уткнулась в свою тарелку, делая вид, что ее сейчас интересует только это недоеденное картофельное пюре, а все остальное – совершенно неважно. В том числе увечье «подружкиной племянницы». В том числе этот дрогнувший голос Олега и странный огонек, вспыхнувший в его светлых глазах.
– Да ты понимаешь... У нее очень серьезно изувечена нога. Правая, как у меня. Мало того, что шрамами покрыта после неудачных операций, так еще и родовая травма была, девочка вынуждена носить ортопедическую обувь. Сама по себе она хорошенькая, как картинка, ну а что изувечена – с кем не бывает, правда? Нормальных людей это нисколько не смущает, как тебя, например. А вот ее дядька просто бесится при виде Нели. Брезгует ею. У него это какой-то психоз, честное слово. Несколько раз набрасывался на нее с кулаками. Мы случайно встретились на Главпочтамте, Неля даже заплакала, когда все это мне рассказывала.
Она вяло возилась в тарелке, рассказывая всю эту жалостную галиматью, а сама краем глаза видела, как все быстрее работает вилкой Олег, как смыкаются его жующие челюсти (словно жвалы у какого-то жуткого жука!), как наливается кровью лицо и все ярче блестят глаза.
– Ты как, не против? – спросила она, решившись наконец поднять голову.
Олег залпом проглотил компот и тотчас отставил стакан. Вскочил, дернул Любу за руку.
– Соскучился я по тебе сегодня, – пробормотал, тяжело дыша. – Пошли в постель, а?
Она не спорила. Разделась, легла на ненавистные белые простыни, закрыла глаза, чувствуя, как холодеет, покрывается мурашками кожа.
«Может быть, сегодня это в последний раз?» – подумала с отчаянной, истерической надеждой.
Так и получилось. И все же... не совсем так.
Чего она хотела? Прежде всего, чтобы у мужа появилась любовница, с которой бы он удовлетворял свои садистские наклонности. И отстал бы с ними от жены. По ее мнению, Неля подходила на роль этой любовницы идеально. Именно такой тип худеньких блондинок очень нравился Олегу, Люба сама была такая, когда они поженились, а теперь ей приходилось сильно ограничивать себя в еде, потому что Олег совершенно не переносил толстух, каждый случайно прибавившийся на Любином теле килограмм был поводом для его ворчания. Люба пробовала растолстеть в надежде, что он перестанет к ней приставать в постели, но на сексуальный пыл Олега это, увы, не действовало, зато делало его невыносимо ехидным и противным.