Посидев над бумагами полчаса, Шапошников бросил карандаш, закрыл папку с текущими делами, положил ее в несгораемый шкаф. Не сиделось ему сейчас, в такую погоду, в канцелярии. Он вышел на каменное крылечко, озабоченно огляделся вокруг. Вершины гор заволакивались облаками, над сырыми лощинами, над Тиссой и в расщелинах скал накапливался туман.
Шапошников спустился с крылечка и пошел по двору, осматривая свое хозяйство. Он остановился у собачьего питомника. В свежепобеленных выгулах было оживленно: покормив собак, пограничники приводили в порядок ошейники, поводки.
Тюльпанов стоял перед Витязем на корточках и вытирал ему глаза белой тряпкой.
— Ну, как себя наш собачий премьер чувствует? — спросил Шапошников, любуясь овчаркой, ее крупной головой с острыми стоячими ушами, ее широкой, сильной грудью, волчьими лапами и длинной, отмытой и тщательно вычесанной шерстью, кажущейся шелковой.
— Хорошо, товарищ капитан.
— Привыкает к вам?
— Так точно, уже привык.
— А Смолярчука забывает?
— Забывает, товарищ капитан, — ответил Тюльпанов и густо покраснел: ему стало стыдно, что соврал.
— Ишь ты, какая у него короткая память! — усмехнулся Шапошников, делая вид, что не заметил смущения молодого солдата.
По двору заставы, недалеко от питомника, прошел Смолярчук. Витязь, прежде чем увидел его, учуял своего друга, услышал звук шагов, непохожий ни на какой другой звук. С радостным визгом и лаем овчарка перемахнула загородку, пронеслась по двору и, подбежав к старшине, бросилась ему на грудь.
Смолярчук не погладил собаку, не сказал ей ни одного ласкового слова, не посмотрел на нее приветливо.
— На место! — строго прикрикнул он на Витязя.
Поджав хвост и опустив уши, обиженно оглядываясь, овчарка вернулась в питомник.
— А память у него все-таки оказалась длинной, — улыбнулся Шапошников.
Будущий инструктор молчал, опустив голову. Теперь даже уши его были красными.
— Не отчаивайтесь, товарищ Тюльпанов, — сказал капитан. — Привыкнет Витязь к вам, если… если сумеете его полюбить, если на «отлично» закончите школу службы собак.
«Сумею. Закончу», — хотелось ответить Тюльпанову, но он только посмотрел на начальника заставы блестящими глазами.
К Шапошникову подбежал сержант, дежурный по заставе:
— Товарищ капитан! С наблюдательной вышки докладывают: по тыловой дороге следует к нам группа женщин.
— Женщин? — Шапошников прищурился, глядя в ту сторону, откуда доносилась веселая девичья песня.
— Виноват, товарищ капитан, — девушек!..
По яблоневому саду, примыкавшему к заставе, шагала шеренга поющих девчат, одетых в праздничные платья.