Мне кажется, я всё же понял её. Понял и почувствовал, что она хотела сказать тогда. Сейчас, проснувшись среди ночи, сидя у окна, я смотрю на звёзды и чувствую, впитываю, думаю, не перестаю думать о том, как прекрасна, величественна и мудра Вселенная, во всех своих проявлениях. В атоме и цветке, в галактике и океане, везде и всюду она оставила нам достаточно информации, что б мы могли постичь её законы. Она создавала и нас по этим самым законам, что б заглянув в себя как в зеркало, мы смогли б постичь и прочувствовать их…
И ещё… не знаю отчего, но у меня есть какое-то смутное чувство, ощущение, надежда? на то, что я ещё увижу Нель. В тот день, когда она умерла второй раз, я явственно почувствовал её боль, её сожаление, её иронию и… обещание вернуться. Я посмотрел на часы, но не стал ничего делать. Хотя, тогда, в тот самый момент, когда меня прошило это ощущение чужой? своей? смерти, я уже знал, знал, что там был Ник, и то, что это сделал именно Ник. Он пришёл ко мне вечером и признался во всём. Сам. А я… ну что я мог сказать ему? Сделать с ним? Когда-то я сам шёл тем же путём. Когда-то…. Теперь мне страшно, что этот доверчивый мальчик взял всё худшее, что мог взять у того самонадеянного и жестокого монстра, которым я когда-то был. Глядя в его глаза, я почувствовал, что конец света близок, гораздо ближе, чем кажется всем нам. Правда в отношении Ника у меня всё же есть надежда. Я постараюсь снять повязку с его глаз, убрать эту печную заслонку и излечить от той болезни, которой некогда заразил его сам.
Что же касается конца света…. Как гласят поверья, конец света наступит только тогда, когда человек узнает об этом мире всё. Но мир устроен так, что б на каждом новом витке открывать всё новые и новые грани. Верить, что когда-нибудь человек сможет узнать об этом мире всё, сродни утверждению, что человек способен в одиночку выпить всю воду океанов или счесть песчинки на его берегах. Мир никогда не будет исчерпан, и загадок и открытий хватит не одному десятку поколений, что придут после нас. И в этом случае, мне беспокоиться за мир нечего. Но есть один нюанс, один момент, который меня тревожит. Конец света может наступить и тогда, когда человечеству покажется, будто оно постигло всё и стоит на вершине. И вот этого я начинаю бояться уже всерьёз. Вспоминая себя прежнего, оглядываясь вокруг, понимаю, что человек склонен к зазнайству, что у некогда беззащитного существа был перед всеми остальными существами лишь один козырь, который в итоге вознёс нас наверх — наш разум. Разум, которым мы так кичимся, становясь, всё менее и менее разумными, уходящими по сомнительной тропе всё дальше и дальше от истинной мудрости, которая живёт в сердце каждого, в ощущении себя каждым вздохом и каждым биением сердца, каждой мыслью, не вершиной, не царём, не господином, а частью единого целого, великого целого, мудрого целого…