* * *
Кажется, мне недостаёт цельности, вчера опять, уже даже и не помню с какой такой радости, рассыпалась на какие-то совершенно самостоятельные сущности, разного размера, возраста и пола. Они всю ночь жутко ругались, скандалили, тарелку разбили, двое вообще сбежали в сад, а там холодно, апельсинов ещё нет, чем там можно ночью заниматься — ума не приложу. Под утро угомонились, я смела их, сонных, в один мешок и повезла на работу. Но мешок больно уж легкий, это подозрительно. Ну, те двое, ладно, в саду заблудились, но от них на работе мало толку, да и дома, если честно, и вообще, есть захотят — придут. И те, что за компьютером спрятались и хихикали тихонько — ну что я, зверь, что ли, сделала вид, что не вижу, там игра новая, им погонять хочется, я же понимаю. Меня, если честно, один только беспокоит, он там, мне кажется, так и лежит на полу, в потолок смотрит, просто мороз по коже, как подумаю, что там у него за мысли… Мороженого ему купить вечером, что ли, какого-нибудь клубничного, он его не ест, конечно, но мне кажется, это и не важно…
* * *
Надо уже признаться себе честно в конце концов — да, я люблю двоих, ну тоже мне, трагедия, есть о чем говорить, конечно хуже, чем одного, но зато гораздо лучше, чем троих, будем позитивны. Они разные такие, их бы соединить — идеальный мужик получился бы, честное слово. Нет, не знакомы, хотя догадываются, не без того, ну я же, дура, проговариваюсь постоянно, как-будто меня за язык кто-то тянет. Да не знаю я, кого больше, ну что за вопросы идиотские, это же разное совсем, ну неужели непонятно… Ну один душу из меня вынимает, плачет, за руки хватает, не уходи, говорит, не могу без тебя, говорит, куда ж тут денешься? Ну да, советы и я могу давать, а когда руки такие, и губы, и глаза — я бы такие глаза запрещала, как неконвенциональное оружие, я бы со всей строгостью, я бы без суда и следствия за такие глаза на электрический стул сажала, да только толку-то? Он, мне кажется, и так на электрическом стуле, хрен его сгонишь оттуда. А второй — ну просто беда. Так и хочется его спросить: любовь моя, ты дурак или дорога? В мистическом смысле, разумеется… Хотя тут и не Россия. В географическом смысле, разумеется… Так он садится вполоборота, ни губ, ни рук, и нежно так: солнце, я тебя люблю, конечно, но ты все-таки отодвинься, а то мне как-то неуютно, когда ты так близко, как-то сложно мне… Да я бы и рада, но тут же не угадаешь… Я письма писать пробовала, но как-то так получилось, что у них на двоих один ящик, я никогда не знаю, кто из них первый письмо прочитает. Ну я запуталась совсем, только-только с одним договоришься, как тут второй появляется, я так не могу, они мне отдохнуть не дают совсем, дёргают в разные стороны, я устала. Мне бы определиться как-то — глядишь, всем бы полегче стало… Но мне в последнее время кажется — я гоню эти мысли, изо всех сил гоню, но плохо получается, особенно в последнее время — так вот, по-моему, у них ещё одна женщина есть. Я не ревную, нет, я понимаю, конечно, можно любить двоих, мне ли не знать… И она смеется так, и губы так складывает — я так не умею… Да нет, не ревную, но злость берет, почему она вмешивается все время? Я только подойду, только сяду рядом, так она сразу лезет со своими шутками дурацкими. Нет, мы не знакомы, но я же чувствую, она тут всё время… Ей легко, конечно, а я извелась совсем. Я вот думаю, может нам как-нибудь вчетвером встретиться, ну подстроить как-нибудь, я не знаю, наврать всем разного, мне почему-то кажется, что если мы все соберемся, так всё само собой решится каким-то чудесным образом, а то невозможно же так…