— Это ты? Это ты ее сжег? — Карела в ужасе повернулась к Табасху.
— Но она… Она же сбросила тебя! — гневно отозвался Табасх. Больше он не испытывал к Ганде того сострадания, которое подсказало ему вчера превратить потерявшую от ужаса рассудок девушку в чайку. Лучше бы он воспользовался ее телом, как и прежде, или убил бы ее сразу.
— А кто такая Ганда? — подозрительно спросила Карела.
— Так звали чайку, — коротко сказал Табасх.
— Откуда ты можешь это знать? — удивилась Карела и встала на ноги с помощью Табасха.
Табасх не ответил, но, немного потоптавшись, разогнув ноги и потерев рукой ушибленные места, Карела почти утвердительно уточнила:
— Ты знаешь ее имя, потому что она появилась в горах оттуда же, откуда и белая крыса?
— Ох, Карела, ничего-то от тебя не скроешь, — вздохнул юноша. Какой был смысл отпираться? — Ты права.
Только не думал я, что чайка окажется еще мстительней крысы. Готов побиться об заклад, что Бриан и за кучу золота не захочет ко мне приблизиться. А Ганда не побоялась. Клянусь Деркэто, я не хотел ее убивать, ни тогда, ни сейчас. Она сама во всем виновата!..
— Может быть, — Карела оглянулась на пепел. — Хотя поверить трудно.
— Клянусь, Карела! Я не смог сдержаться, я очень испугался.
— Испугался? — Карела вытаращила глаза. — Ты? Чего же?
Табасх пожал плечами:
— Она могла тебя убить!
— Да, пожалуй, могла, — кивнула Карела. — Ты, похоже, совершил типичную мужскую ошибку. Знаешь, Табасх, постарайся, никогда не становиться врагом женщины. Причиной вражды может стать любая случайность, но длиться такая вражда будет вечно.
— Какие умные дочери у офирских солдат! — восхитился Табасх. — Эту мысль тебе тоже отец подкинул?
— Мой отец был кофийцем! — поправила его Карела. — А мать — немедийкой. Так что я тоже полукровка, как и ты, Табасх. А смешанная кровь, как известно, это не так уж плохо во всех отношениях.
Что иного оставалось стигийцу, кроме как согласиться.
— А почему именно чайка, Табасх? — вдруг спросила Карела.
— Не понял, — растерялся юноша. Карела с досадой поджала губы:
— Ну что тут непонятного? Я спрашиваю, почему эта бедняжка стала именно чайкой, а не совой и не ласточкой? Почему Бриан стал крысой, я понимаю. Но почему чайка?
— Не знаю, — протянул Табасх. — Она была беленькая, наверное, бритунка. Может быть поэтому…
Табасх вдруг различил в темноте, как хитро прищурились глаза Карелы, когда она спросила:
— А если бы я оказалась на месте Ганды, кем бы ты меня сделал?
— Да вразумит тебя сиятельная Деркэто! — испугался Табасх. — Еще чего удумала! Не то, что говорить, даже думать об этом не желаю!