Землю постепенно затягивали белесые вечерние туманы. Сквозь их невесомую завесу еще виднелись леса и поля, темные, извилистые ленты рек. Все вокруг казалось прочным, мирным и устоявшимся.
Дорога пошла вниз, в долину, и вскоре сероватые громады холмов закрыли от них закат. Навстречу двигалась залитая вечерней мглою долина, очень широкая, пролегшая между двумя далеко отстоящими друг от друга грядами.
В середине ее текла небольшая речка, виднелись дома недалекой деревни.
— Это Сильменвиль, а следующая, перед вторым гребнем, — Хэмсал, — объяснил хоббиту Рогволд. — Там и заночуем.
Последние мили дались Фолко с трудом. Ныла натруженная спина, вновь отдавался в боках каждый шаг его пони; туман оказался донельзя мерзким — едва они погрузились в него, как Фолко почувствовал, что его начинает трясти от холода и сырости. Устали и лошадки, — они понуро шагали по не просохшей от недавнего дождя дороге, уныло кивая головами. В Сильменвиле их окликнула стража:
— Кто такие? Куда держите путь? Рогволд ответил: мол, из Пригорья.
— Из Пригорья? Как там дела, не слышали? Говорят, капитан своих повел куда-то.
— Повел, — ответил гном. — Только чем дело кончилось — мы не знаем. Мы уехали в тот самый вечер, когда они выступили.
— А… проезжайте, — последовал разочарованный ответ.
Они миновали деревню и стали мало-помалу приближаться ко второй гряде. Фолко уже начал клевать носом, гном вслух предвкушал сытный ужин и доброе пиво, когда позади них из тумана донесся перестук копыт. Всадник мчался галопом, и вскоре они увидели вынырнувшую из мглы фигуру. Рогволд посторонился, давая дорогу.
Всадник стремительно нагонял их. Он шел с запасным конем в поводу, за плечами вился знакомый бело-голубой плащ, — это был дружинник.
— А вдруг из Пригорья? — вслух подумал ловчий. — Гонец, это точно. Но как гонит, как летит! Не иначе, что-то спешное.
Конник поравнялся с ними, и Рогволд крикнул ему:
— Откуда, друг?
Наездник сперва не ответил, но, взглянув в лицо Рогволду, резко осадил коня.
— Рогволд, старина! Откуда ты здесь? — Он направил горячившегося жеребца к остановившимся друзьям.
Воин был немолод, его длинное, скуластое лицо было изуродовано несколькими белыми шрамами.
— Привет, Франмар! Давненько не виделись! С чем летишь в Город?
— Дурные вести, старина. Это ведь вы принесли сведения об вышедшем из Могильников отряде?
— Мы, — кивнул Рогволд. Фолко похолодел, чуя недоброе.
— Мы настигли их на следующий день, в сорока милях за Пущей. — Франмар говорил тихо и быстро, глотая окончания слов. — Капитан Эрстер рассчитал все правильно, но в Пуще они соединились еще с одним отрядом, и их оказалось почти пять сотен против наших двух. Наш клин пробил было их строй, но они тут же рассыпались. Среди них было очень много арбалетчиков. Они отступали и не жалели стрел. Мы отвечали как могли, но дело могло бы кончиться худо, не атакуй этих бродяг с тыла обошедшие их четыре десятка Нарина. Они смешались на короткое время, нам вновь удалось рассечь их, но они снова вывернулись. Их гнали еще долго, но навязать им правильный бой нам так и не удалось. Во время преследования несколько молодых и горячих вырвались вперед, и их похватали арканами. — Франмар перевел дух и обтер ладонью потное лицо. — Среди них был младший брат капитана, Хальфдан. Мы нашли их через несколько часов. Они приняли мученическую смерть, и у каждого была вырезана нижняя челюсть! Все трое слушателей невольно вздрогнули.