Будет ли самостийная Украина Леонида Кравчука или тех, кто придет после него, защищать права национальных меньшинств и прежде всего «жидівського» населения так, как это делал Петлюра, пока не ясно. И все же анализ политических ходов партнеров по националистическому покеру на Украине позволяет сделать кое-какие выводы, проследить определенные тенденции.
Серьезная ставка в играх партаппарата с украинскими националистами была сделана, когда был принят откровенно антидемократический закон о языке. Учитывая лозунг украинских сепаратистов «Мова — це наша держава», то есть «Язык — это наше государство», можно заключить, что этот закон был для них всем и вся. В то же время он был выгоден и партократии, так как отводил от нее гнев националистов, направлял возраставшие антикоммунистические настроения в антирусское русло. Это была тактика, испытанная на Украине большевиками еще в 20-е и 30-е годы и прежде всего В. Лениным. Тогда Центру и местным национал-коммунистам удалось мобилизовать широкие фракции национально мыслящей интеллигенции (в основном бывших петлюровцев) на поддержку социалистических планов Москвы (в том числе коллективизации) в обмен на разрешение громить русскую культуру на Украине. Однако, в 80-е годы в отличие от 20-х и 30-х годов власть КПУ была не в состоянии творить в отношении русской культуры беспредел ленинских времен. В условиях нарастания демократического процесса в стране и на Украине коммунисты теряли позиции, у них не было настоящей власти. А начать закрывать русские школы и заставить всех украинских родителей отправить своих детей в украинские, чего фактически требовал закон о языке, можно было только чрезвычайно жесткими насильственными методами.
В итоге националистическая интеллигенция обманулась в своих ожиданиях. Закон о языке без сильной деспотичной коммунистической власти оказался недейственным. Более того, очень скоро выяснилось, что та все же значительная сфера употребления украинского языка, которая была при Щербицком, искусственно поддерживалась директивами ЦК КПУ. С первыми ростками демократии, с появлением зачатков рынка и соответственно ослаблением власти аппарата число изданий на украинском языке стало сокращаться. Так, еще в 1988 году, в разгар кампании за украинизацию, число газет и других периодических изданий на украинском языке сократилось на тридцать единиц, а русскоязычных увеличилось на двадцать восемь единиц. С принятием закона о языке ситуация еще больше ухудшилась. В связи с этим Л. Пономарив в «Литературной Украине» с удивлением писал: «Парадоксальная ситуация складывается в печати. Без закона о государственности украинского языка большая часть газет, по крайней мере, районных, областных и республиканских, была у нас на украинском языке. Теперь же нет «Комсомольца Запорожья», русифицируются и другие газеты». Особенно активно процесс перехода печати на русский язык проходил на юге республики.