Естественно, когда ее спросили, кому позвонить, она, не задумываясь, брякнула: «Илье!» И сейчас кусала губы, думая о том, как напуган ее мальчик.
Думая о своем Илье, она не могла не вспомнить и о другом, тридцатилетнем, но все еще не попрощавшимся с мальчишеством. С каким увлечением Илья Шахов бросился на разгадывание «загадки» и как разозлился, когда Варвара попыталась дать явлению научное объяснение! Ох ты ж боже ты мой...
Бог мой, только Ты знаешь, сколько усилий стоило выдержать ровный, равнодушный тон, когда в лаборатории ее пригласили к телефону и в трубке она услышала голос, который так часто снился ей ночами. Сердце билось где-то у горла, и Варе с великим усилием удавалось сдерживать свой голос, чтобы он не прерывался, не дрожал. И как волновалась она с утра в тот день, когда к ней на работу должен был приехать Илья-взрослый! Руки тряслись, будто у алкоголика, она что-то без конца просыпала, проливала, разбила колбу и две пробирки, а под конец запорола опыт. К вечеру Варя злилась уже не только на себя, но и на Илью – виновника своих волнений. И от души пожелала, чтобы оказалось, что за эти годы он изменился до неузнаваемости. Чтобы у него были залысины или проплешины, чтобы он неприлично растолстел и отрастил «пивное» брюшко, чтобы его лицо обрюзгло, чтобы он явился сюда небритым (впрочем, трехдневная щетина когда-то Илье очень шла! Варя вспомнила об этом и «отменила» желание насчет небритости), чтобы одет он был в какую-нибудь замызганную робу, в идеале – в треники с вытянутыми коленками и бесформенный свитер с вылезшими петлями. Чтобы... А при встрече оказалось, что он такой же привлекательный, как и раньше, даже более, потому что время пошло Илье на пользу. Усмешка и незабываемый прищур карих глаз, растрепанные волосы... Варя даже уловила запах ветра, исходящий от него. Запах ветра, свободы, романтики, приключений, жарких ночей. Парень-ветер, парень-ураган, парень-смерч, парень – морской бриз, в зависимости от ситуации.
Иногда ей начинало казаться, что время пошло вспять, стремительно отсчитывая годы назад, пока не вернулось в последний год их студенчества, год их бурного романа. Это же надо было такому случиться, что на пятом курсе Варвара Холодова так жарко влюбилась! Именно в самый ответственный момент, когда маячило место в аспирантуре и нужно было достойно выполнить дипломную работу. А потом предполагалась кандидатская, докторская... Холодный расчет, свежие мысли, твердые планы, открытое, как ладонь, будущее. Все так ясно представлялось ей, пока в ее жизни не появился Илья. Конечно, в течение четырех лет они неоднократно сталкивались в стенах университета, хоть ни одной «пересекающейся» дисциплины у них не было, они даже занимались на разных этажах. Но холл, столовая, первый этаж с лекционными аудиториями оставались общими. Варя, встречая Илью в институтских коридорах, иногда отмечала про себя, что «парень ничего, симпатичный», но никогда не думала о нем с женским интересом, более того, Илья ее раздражал. Он всегда находился в окружении девиц и шумных ребят. Ему нравилось быть в центре, тогда как Варе подобное казалось простым выпендрежем. Химики и географы были людьми из разных миров, с противоположным пониманием размеров жизненного пространства. Пространство химиков было компактным, закрытым и умещалось в маленькие лаборатории, тесно набитые реактивами и приборами, а географы избрали для себя просторы долин, высоту гор, безбрежность морей и океанов. Два разных, противоположных мира.