Утром нас распределили по взводам и отделениям. Потом постригли, обмундировали, и после этого мы некоторое время друг друга не узнавали.
И вот — испытания. Ничего вроде бы особенного. Даже кросс на три километра меня не пугал, однако смотрю, а некоторых бегунов уже под руки ведут, чуть живых. Я забеспокоился, но тут дали старт нашему взводу. Я что есть духу припустился и прибежал на финиш самым первым. Ничего не вижу, в глазах темно, слышу только кричат все: «Ура! Маленький да удаленький!»
После кросса пульс у меня проверяли, спрашивали потом, не боюсь ли я коней. Да я же на коне вырос!
Наконец стали зачитывать списки. Я жду, не дышу, но нет, не называют мою фамилию! И только в самом конце слышу: «Карацупа Никита Федорович тоже принят». Я еле удержался, чтобы не крикнуть «ура».
И стали нас обучать. Дали мне такого коня — не то что до седла, до гривы не достать. Ну как нарочно, мне — и такой великан достался. А другого просить я посчитал неудобным.
Выход из положения, казавшегося просто безнадежным, нашел сам: стал подставлять чурбан: встав на него, седлал моего великана тяжеленным, в полном комплекте, седлом. А перед тем, как забираться в седло, левое стремя удлинял, потом, сев на коня, подтягивал его и уравнивал с правым. Командиры к эдакому кавалерийскому приему относились снисходительно, поскольку в седле я оказывался одним из первых. Но однажды чурбан мой пропал. Ох и муки я принял! Зато после этого разрешили мне подобрать коня соответственно моему росту. Я выбрал невысокого и резвого.
Назвал я своего конька Быстрым. И правильно назвал. Мчал он меня, старался. А я берег его — хлебом из своего пайка подкармливал. Паек-то мизерный был, зато, деля хлеб, сроднились мы с моим невеликим коньком. Начну его чистить, а он меня ласково губами прихватывает. Издалека шаги мои узнавал. А подойду к нему — он тихонько ржет и копытами стучит.
И вот начались полевые занятия в конном строю. Нелегко приходилось. Стали как-то вплавь бурную речку преодолевать, вдруг нескольких всадников, и меня в том числе, подхватило течением и оторвало от лошадей. Мой Быстрый тотчас бросился мне на выручку.
Трудно мне было с таким конем расставаться, но пришлось: учеба наша вскоре закончилась. Пришла пора разъезжаться по пограничным заставам.