Ковригин предложил мне стать преподавателем в школе служебного собаководства. Он считал, что я должен передать свой опыт молодежи. Но разве мог я оставить границу? Я не представлял себе, как буду без нее жить.
Ковригин вернулся к себе в школу, а я остался. Но через несколько дней по приказу командующего войсками из школы ко мне были присланы курсанты — перенимать опыт следопыта прямо на границе. И я был рад им — Лобанову, Полежаеву, Гирченко, Кривошееву… Глядя на них, я вспоминал, как и сам учился в школе служебного собаководства, как мечтал служить на границе с собакой.
Курсанты ходили со мной повсюду, их поражала дивная, первозданная природа: здесь, в приграничье, ходили непуганые звери, птицы брали хлебные крошки прямо из наших рук.
Особенно смышленым и любознательным хлопцем был Гирченко: живой, веселый, он так и сыпал вопросами.
— Никита Федорович, а лося здесь можно повстречать? — спрашивал он, когда мы пробирались по болотным тропам, проверяя глухие участки тайги.
— Иному незадачливому пограничнику тогда уж точно не сносить головы, — посмеиваясь, отвечал я. — Бывали случаи, лось убивал копытом медведя (и это было истинной правдой). Когда встретишься с ним, Гирченко, посмотри сразу, какое у лося копыто. Скажу тебе, устроено оно просто чудесно: части его соединены перепонками, благодаря чему оно может «раздвигаться». С такими копытами лось чувствует себя как дома на таежных болотах (тем более что там он почти в полной безопасности). Этот лесной великан отлично плавает, переберется он и через вязкую трясину, несмотря на вес в несколько центнеров.
— С помощью чудесных копыт? — улыбался Гирченко.
— Не только. С невероятной силищей вытягивает он ноги из трясины. Лось может одним прыжком преодолеть овраг четырехметровой ширины, изгородь высотой в два метра. Он не боится волков и медведей и отважно вступает с ними в бой. Однако этот лесной богатырь по натуре своей благороден и добродушен. Он никогда не нападет на тебя, Гирченко, если ты будешь вести себя смирно: встретившись с ним, стой спокойно, не проявляя агрессии, не дергайся, не суетись. Подумай сам: зачем ему на тебя нападать? Лось постоит-постоит — повернется и убежит прочь.
Потом я рассказывал своим подопечным о том, что в древней Сибири лосей использовали как домашних животных. В Швеции их, так же как и лошадей, запрягали в телегу, в сани. Казалось бы, по своим возможностям лось удобен для использования в сельском хозяйстве: силен, неприхотлив в еде, дает прекрасное молоко. Почему же он не стал домашним животным? Как пришлось убедиться, лось, по сравнению с лошадью, не очень вынослив, когда его используют на тяжелых работах. Были проблемы и с кормами.