Много ли, мало прошло времени в таких раздумьях – Фелисити не знала.
Луна уже высоко плыла над верхушками деревьев, заливая все вокруг мертвенным светом, а капитана все не было.
– Как вы думаете, где он? – послышался взволнованный голос с носа лодки.
– Не знаю, Эзра. Но я уверена, что капитан скоро вернется.
– Плохо это, – продолжал мальчишеский тенорок, – слишком давно он ушел.
– Капитан знает, что делает, – попыталась успокоить себя и детей Фелисити. – И я уверена – с ним все хорошо.
Сисси закашлялась, и девушка снова засомневалась в справедливости своих слов. Она напоила больную, тут же снова заснувшую, а потом принялась тихонько играть с лежащей на дне маленькой Люси.
– Почему бы тебе не отдохнуть, Эзра? А на твой пост встала бы пока я.
– Простите, мисс Фелисити, но капитан приказал мне охранять вас всех.
– Это, разумеется, замечательно, но ты всего лишь мальчик, и я сама могла бы…
– И все же, мисс Фелисити, я своей вахты вам не уступлю.
– Хорошо, Эзра. – Она будет нести свою вахту.
Фелисити откинулась на бот шлюпа, ласково и умиротворенно покачивающегося на темной воде, и все ее чувства напряглись, улавливая в окружающем мире тысячи незнакомых звуков и запахов. Порой ее приводило в трепет неожиданное ворчание аллигатора, но, в основном, ночные звуки были ласковыми и даже приятными для слуха.
Все успокаивало душу: и плеск воды, и шорох камыша, и шуршание сосновых иголок, и даже неумолчный звон ночных насекомых, если позабыть об их укусах. То тут то там раздавался ухающий призывный крик совы.
А запахи! От нечего делать Фелисити попробовала различить окружающие ее запахи. Запах грязи был ей уже знаком; поначалу соленый, терпкий, он не давал покоя, и до самого Чарлстона, где и вовсе было нечем дышать, Фелисити прижимала к носу надушенный носовой платок. Но теперь… Что уж говорить теперь!
Вместе с ароматами жасмина, магнолии, индейской розы и нежной ноты испанского мха острый запах грязи создавал неповторимый тонкий букет, который навсегда станет ассоциироваться у Фелисити с этими проклятыми местами.
Слишком взвинченная для того, чтобы заснуть, девушка, тем не менее, задремала под журчание отлива, пока вынырнувший прямо у борта Дивон не нарушил ее тревожного забытья.
– Где же вы были столько времени?! – немедленно потребовала она ответа, но голоса не повысила и, не удержав руки, дотронулась до его мокрой небритой щеки.
– И все-таки вы все меня пропустили! – Губы капитана были солены, когда он, раскачивая лодку, крепко и весело поцеловал смущенную Фелисити.
– Вовсе нет! – сказала девушка, но Дивон, не обращая внимания на эту ложь, уже поднимал якорь. Фелисити была вся мокрая от его поспешного объятия и хотела было сделать за это неосторожному капитану выговор, но вдруг заметила, что движения его как-то непривычно поспешны.