Поэтому, когда в кабинет полковника сначала постучал, а после и вошел майор Гранский, один из тех, кто организовывал работу по переориентации жалобщиков, Шелестов не удивился. Не вызвало у него изумления и сообщение майора о том, что с начальником «Аналитического управления» ищет встречи «очень подозрительный на вид старик».
– Подозрительных на вид людей, майор, не существует, – бросил Шелестов, не отрываясь от бумаги, на которой что-то писал. – Есть люди с подозрительными намерениями в голове, но увидеть их невозможно, пока не пообщаешься с этими людьми. Я знаю десятки людей, увидев которых сразу хочется достать оружие. Но всю жизнь они посвятили делу служения своей стране. А есть люди с такой миловидной улыбкой и располагающей внешностью, что трудно поверить в то, что они вырезали несколько деревень… Что там, очередная дурь с выкрученной в подъезде врагами народа лампочкой?
– Это хозяин ломбарда, Козинштейн Яков Семенович. Он пришел пять минут назад и принес купюру в десять рублей. Но сначала позвонил и, убедившись в том, что «Шелестов здесь работает», явился лично.
– Пожертвование в фонд «Аналитического управления»?
– Вряд ли. Скорее, наоборот, вымогательство. – Распахнув папку с золотым тиснением «На подпись», Гранский осторожно вынул из нее банкноту и положил на стол перед Шелестовым.
Полковник некоторое время смотрел на нее, не различая текста, потом нехотя вынул из кармана замшевый чехольчик, из него – очки и только после этого подтянул купюру к себе.
Вряд ли от Гранского ускользнула та бледность, которой покрылось лицо Шелестова после прочтения текста, написанного на купюре химическим карандашом. А быть может, он и не заметил этого, или если и заметил, то не придал особого значения. В последнее время Шелестов не выходил из здания по нескольку дней, и объяснить прозрачность кожи начальника было нетрудно.
– Из кассы возьмешь сто рублей, отдашь старику, и пусть он обязательно напишет расписку: «Принято от Шелестова, замначальника ГВРУ по СЗО». Конфидента не выпускать, отработать на все контакты за последний год, особенно на предмет обстоятельств, при которых он получил эту купюру, – сказал Шелестов, сняв очки и прикусив их дужку. – На желание граждан контактировать мы должны отзываться решительной теплотой. Лампочки, они, знаешь, с разными целями выкручиваются. Может, банальная кража, а быть может, действия резидента вражеской разведки по организации тайника. Я прав, Гранский?
Приняв вопрос за риторический, майор промолчал.
– Я же вопрос задал, майор…