Но она не обладала его терпением, чтобы заставлять его мучиться в ожидании, как он мучил ее. Нет, ее страсть была слишком всепоглощающей… Она прильнула к нему, ей хотелось почувствовать его чуть колючий подбородок, поцеловать его в губы, упасть в его объятия…
– Я хочу тебя, – прошептала она, уже не пытаясь скрыть свои желания.
Это не удивило его. Он притянул ее к себе и положил на пушистый ковер. Поддерживая ее на весу, он стал целовать ее. Губы его были твердыми, и язык проникал в ее раскрытый рот с той же страстью, какая владела ею.
Он целовал ее груди, а она, ухватившись обеими руками за его темные волосы, стонала от наслаждения и притягивала его еще ближе и ближе. Со стоном она выгнулась под ним и, когда он вошел в нее, сразу же подхватила его ритм. Казалось, они уже знали, как их тела наилучшим образом подходят друг другу, как найти самое удобное положение. Он знал все ее чувствительные точки, прикосновение к которым вызывала особые ощущения, и наслаждение охватывало все ее тело, и она тихо вскрикивала от восторга.
Он поднимался и опускался над ней, и она двигалась в одном с ним ритме, и когда он, тяжело дыша, ускорил свои движения, она была готова, и их тихие стоны наслаждения слились воедино. Она почувствовала, как сильно забилось его сердце, и он содрогнулся. И она приняла его, восторгаясь его силой и страстью.
Они вместе достигли наивысшего пика страсти, он обхватил ее руками и крепко прижал к себе, и только позднее Лорен поняла, что ему удалось удержать ее от ухода после соития. В эту ночь это было не в ее спальне, и даже не на ее постели. Они лежали на полу, и ковер не смягчал их твердого ложа, но она была слишком расслаблена, и блаженство удовлетворенности не позволяло ей жаловаться на это неудобство. Лежать в его объятиях было слишком приятно, чтобы думать об уходе.
А ее обычное чувство вины, ждавшее своей очереди овладеть ею, оставалось где-то в стороне от объятий графа. Она на несколько мгновений закрыла глаза и наслаждалась иллюзией, которую вызывали эти объятия.
И ей не приходило в голову открыть глаза и посмотреть на выражение лица графа. Может быть, она боялась сделать это.
Только после того как его сердце спокойно забилось, и она почувствовала, что он поднял голову, чтобы взглянуть на ее лицо, она изобразила вежливое равнодушие, надеясь, что ничем не выдает себя. И только тогда она открыла глаза.
Но граф хмурился, и у нее упало сердце. Неужели она все еще не угодила ему?
– Как его зовут? – грозно спросил он.