Пелиас оторвался от созерцания спящей и повернул лицо к королю.
— Конан, ради нашей прежней дружбы выслушай меня, сказал он.
Киммериец остановился. Голос Пелиаса был полон искреннего сожаления.
— Ну, говори, — произнес король.
Маг, хрустнув гибкими пальцами, удрученно вздохнул.
— Я не мог поступить иначе, руг мой. Я боялся. Боялся того, что добровольно ты не пойдешь за Камнем Мертвых.
— Так вам, магам, тоже знаком страх? — спросил с насмешкой киммериец.
— Да, Конан, когда дело касается таких вещей, как судьбы мира, — подтвердил Пелиас.
Конан подошел к ложу королевы и откинул полог в сторону.
— Мне нелегко простить тебя, — сказал он, указывая на Зенобию. — Я бы понял это, будь ты моим врагом, но таковым я тебя не считал. Ты ударил мне в спину.
— Я объяснил, почему это сделал. Я боялся, что ты не пойдешь добровольно.
— Вот в это могу поверить, — согласился Конан. — Ладно, Пелиас, считаться будем после моего возвращения. Где хоть находится твое святилище?
— На юге, в джунглях за Черными Королевствами. Где-то за рекой Зархебой.
Конан нахмурился.
— Далековато.
Пелиас согласно кивнул.
— Поэтому я и хочу предположить способ сократить дорогу.
— Как?
— Я вызову двух созданий — из тех, что подвластны мне. На своих крыльях они донесут тебя и Зольдо либо до побережья Аргоса или Шема, либо в глубь Стигии. Дальше они не смогут. Там вы купите лошадей или места на корабле.
— А такое исчадье, чтобы донесло до самого храма, ты вызвать не сможешь?
— Это сложно и опасно, Конан, да и время ныне не подходящее.
— Хорошо. Тогда пусть доставят нас на побережье. Пойдем морем, а то в Стигии чужестранцев не жалуют.
Конан отвернулся от волшебника. По-прежнему сжимая кисею в сильных пальцах, он смотрел на лежащую перед ним супругу.
— Пелиас, — тихо сказал киммериец, не поворачиваясь, иди и вызывай своих тварей. И оставь меня одного. Сейчас.
* * *
Сумерки опустились на Тарантию, великую аквилонскую столицу. Тени удлинились, воздух стал прохладным, а солнце приобрело красноватый оттенок.
Конан придирчиво оглядел снаряжение своего спутника. Оружие и доспехи, выбранные Зольдо, доказывали, что в воинском деле он действительно не новичок. Бессмертный выбрал прочную, но не тяжелую кольчугу, крепкий боевой браслет и небольшой круглый шлем, который при надобности можно было укрыть под головным убором. Прямой меч и длинный кинжал составляли его вооружение. Помимо кинжала из-за пояса торчали рукояти двух стилетов. Он также сменил одежду, в которой появился, на другую, более богатую и изукрашенную шитьем — Просперо предложил, чтобы Зольдо представился в роли путешествующего аквилонского дворянина из мелкопоместных. Королю в этом случае выпадала роль слуги. Сам Конан в ответ на это только пожал плечами.