А еще я работал сторожем в одной Конторе. Называлась «ООО Экология», напротив центрального рынка. Помнится, гам какие-то трактора стояли. Контора, кажется, озеленением города занималась. Была сторожка, и я в ней сидел за окошком с решеткой. Замдиректора этого предприятия торговал 646-м растворителем для наркоманов. Он мне сказал: «Ром, тут, короче, есть растворитель. Тебе ночью постучат, сунут десять рублей, а ты просто отдашь бутылку». Я говорю: «Да без проблем!» И я заступил на дежурство. У меня был с собой магнитофон, несколько кассет любимых, гитара. Мне тогда дали послушать кассету «Rage against the Machine». Не то альбом назывался «Revolver», не то песня там такая была.
Я слушал в сторожке эти кассеты, писал песни. У меня была гитара. Был кипятильник. Баночка чая, еда какая-то, картошка… Не спать было очень легко. Потому что в то время никто не спал по ночам. Мы все тусили, чем-то занимались. Спали до двух дня.
И вот в первое же мое дежурство постучали в окошко. Я говорю: «Че надо?» — «Как что? 646-й!» Я посмотрел по сторонам, увидел ящичек, а там растворитель. Мужик сунул мне десятку, я отдал ему бутылку, и он ушел. Так за ночь пришло человек пятнадцать. И где-то через месяц работы я понял, что можно зарабатывать деньги. Я стал каждый вечер потихонечку приторговывать и своим растворителем. Я очень боялся, мне было очень страшно, что меня кто-то засечет.
Я стал покупать на рынке напротив этот самый растворитель, который там стоил семь рублей. Я приносил на работу бутылочек пять и за ночь без проблем их продавал. То есть навар у меня был рублей пятнадцать за ночь. Хорошие деньги — можно было купить несколько бутылок вина. И сигарет, и выпить, и чего-то пожрать. Я аккуратно заходил в ворота, озирался. А во дворе какие-то рабочие — «Рома, привет!» А у меня пакет как бы с едой, но там еще были бутылки с растворителем. Я ужасно боялся, что они зазвенят. И вот я шел по двору к сторожке со своим товаром. Но я прекрасно понимал, что никакой не товар это, а растворитель, за которым приходят наркоманы, которым ночью его купить негде — рынок не работает, а ширку готовить надо. Потому они за десять рублей без проблем покупали. А поутру я должен был сдавать замдиректора все деньги, на которые наторговал за ночь. К утру в ящичке обычно лежало рублей двести. Так я торговал расширителем для наркоманов. Еще откуда-то деньги доставал. Мы уже в Мариуполе с Лехой как-то суетились, подрабатывали. Вот летом на молокозаводе работали. Пустые бутылки складывали и ящики. Были ящики не пластмассовые, а из проволоки. И мы ставили туда бутылки. Нам молоко за это давали. И мы напивались молоком, с собой брали. Иногда вытаскивали слишком много молока. Тетки в цехе говорят: «Да берите, ребята, сколько можете». Ну, берите так берите — и мы через забор ящики с этим молоком. А потом на ближайший рынок. Коммерция тогда зарождалась. И мы бабулькам тамошним сбагривали это молоко в три раза дешевле. Они у нас с удовольствием его покупали. И деньги какие-то.