– Значит, говоришь, отец, синий «опель-омега»? А номер, случайно, не заметил?
– Ну уж вы слишком многого от меня хотите! Я «опель» только сбоку видел, вы в окно-то взгляните, номер отсюда никак не разглядеть. Вон там «опель» стоял, где сейчас бежевая «Нива» припаркована.
– Ну что ж, отец, тысячу свою ты отработал. Спасибо тебе.
– Ладно, раз вы по-хорошему, то я тоже. Номера машины я не помню, но… – мужичок хитро прищурился, – «опель»-то битый был.
– Битый? И сильно?
– Да нет, правое крыло немного помято, и, видно, недавно совсем: не стала бы она долго в таком виде ездить, хотя бы подкрасила.
– Отлично, вот это уже ниточка. Ну, будь здоров, папаша!
– И то дело, а то сижу здесь как сыч, один совсем…
Полищук, выслушав сообщение, даже в лице переменился.
– Ах ты, черт! Вот же сволочь, Черкасов, заранее подготовил операцию. Женщина – его сообщница, отрезала его от группы наблюдения, тем самым дала ему время спрятать деньги. Единственное, чего он не ожидал, – это того, что похитители, получив «пустышку», тут же его расстреляют. У них все было предусмотрено, специальные люди стояли с другой стороны моста, чтобы перехватить Черкасова, если что не так пойдет. Те внизу открыли чемодан, увидели газеты и сразу дали команду по телефону. Значит, теперь нам нужно срочно выяснить, где Черкасов был, пока не было наблюдения, и куда спрятал деньги.
– А почему вы думаете, что он не передал деньги той самой бабе, своей сообщнице? И теперь она, может быть, уже с деньгами на Мартинике или на Сейшелах?
Полищук посмотрел на Гришу с легкой усмешкой:
– Ты бы отдал бабе миллион зеленых? Вот просто так – взял бы и отдал?
Гриша пожал плечами:
– Это зависит от того, насколько я ей доверяю…
– Ох, Гриша, вряд ли ты удержишься на посту директора по безопасности… А Черкасов на этой работе четыре года продержался. И все почему? Потому что никому не доверял, все и всех проверял по десять раз. И деньги такие большие из рук ни за что не выпустил бы. Я уверен – он их где-то спрятал, в надежном месте.
– Тогда можно с деньгами попрощаться: Андрей их спрятал, Андрей мертв, кроме него, ни одна живая душа не знала, где миллион.
– А вот тут ты, Гриша, скорее всего не прав. Та самая таинственная женщина кое-что может знать. Ну хоть не полностью, но частично он ее в свой план посвятил. Судя по рассказам, баба эта – тертая штучка, вслепую работать не будет. Так что какая-то информация у нее точно есть. Значит, как ни крути, а бабу эту ты мне должен найти, и как можно скорее. Скажи спасибо наблюдательному инвалиду – какой-то след в виде синего битого «опеля» у тебя есть.