С тех пор прошло четыре года. Муж приезжал в отпуск все реже, последний раз они виделись полтора года назад. Дети ездили к отцу, она – никогда. В первый раз, когда сын вернулся, он отмалчивался, отводил глаза, но все равно проболтался, что подарки покупала Джеки. И хоть Ирина знала, что муж там живет не один – молодой здоровый мужчина не может быть один, – но теперь, когда подружка мужа там, в Англии, обрела имя, ей стало еще тяжелее.
В Англии муж преуспевал. Он получил звание профессора, его приглашали читать лекции о русской поэзии в другие города, он писал статьи в крупные журналы и даже выпустил книгу. Детей он обожал и страшно ими гордился, ведь Ирина воспитала их очень разумными. Сейчас старший сын заканчивает школу и поедет учиться в Англию, отец добился для него там стипендии. У всех все хорошо, только она, Ирина, оказалась выбита из жизни.
Жанна сердилась на нее и воспитывала всю неделю, пока они жили в «Ольгино».
«Ты хоть понимаешь, что, как только дети достигнут восемнадцатилетия, он перестанет посылать тебе деньги?! Тем более если они будут учиться в Англии. И на что ты тогда будешь жить? Почему ты не устраиваешься на работу?»
«А куда я пойду? – возражала Ирина. – Малооплачиваемая работа мне не нужна, денег пока хватает, а хорошую мне никто не приготовил. Ну знаю я компьютер, ты ведь не возьмешь меня к себе клерком, верно?»
«Тебе уже не по возрасту, – угрюмо отвечала Жанна. – Я не понимаю, как можно быть такой легкомысленной».
Ирина отмалчивалась.
Сейчас, подходя к своему дому, она перечисляла в уме: итак, мужа считай что нет, он никогда не вернется, дети, конечно, хорошие, но в последнее время усвоили по отношению к матери покровительственный тон, совершенно не помогают по хозяйству и вообще мать презирают. Они уже вышли из того возраста, когда маму любят просто за то, что она мама, теперь им надо гордиться тем, что она собой представляет. А по мнению детей, Ирина не представляет собой ничего. Итак, муж, дети – все плохо. Теперь дальше – работа. С работой тоже не все понятно. Последние восемь месяцев она кое-чем занимается…
«Спокойно, милая, – одернула она себя, – работа – это то, за что платят деньги, а ты за свою деятельность не получила пока ни копейки, следовательно, у тебя не работа, а хобби».
Но ей до смерти хотелось своей собственной прилично оплачиваемой работы. Хобби, на которое уходит так много времени, она просто не может себе позволить.
Ирина открыла дверь своим ключом. Никто не вышел ей навстречу. Она сняла плащ, туфли и прошла по коридору босиком.