Наверное, в тот момент я была похожа на загнанного зверька, которого выпустили из клетки, а теперь хотят загнать в нее обратно. Но ему уже нужна только свобода. Я и до этого почти не чувствовала боли в рассеченных мелкими стеклами и камнями ступнях, а тут наступил момент, когда я перестала вообще что-либо ощущать. Это была полнейшая потеря чувствительности. Были только слабость и онемение.
Я уже не могла рыдать. Да и сколько можно?
Мелькнула мысль: если Илья сейчас выстрелит, то меня больше не будет. Ни меня, ни моих слез, ни моей душевной раздирающей боли. Не успела начаться жизнь, и вот я уже умираю, испытав любовь и жестоко ее потеряв… Слишком ранний возраст для смерти… Столько страданий, переживаний, иллюзий, надежд – и только для того, чтобы все закончилось гробом? Наверное, такие люди, как я, не живут долго… Я всегда торопилась жить и хотела от жизни чересчур многого… Господи, как же быстро можно все потерять! Как же быстро…
– Света, стой!
На мгновение мне показалось, что этот голос сзади совсем не похож на голос Ильи, и я хотела было остановиться. Но тут же сказала себе: это очередная ловушка и нельзя поддаваться на провокацию, и сделала еще несколько судорожных рывков. А потом, поняв, что у меня больше нет сил, я упала на какой-то поляне, замерла и стала ждать выстрела…
Но его не последовало.
– Светка! Светка!
С трудом подняв голову, я увидела сидящего рядом с собой Алексея и посмотрела на него ничего не понимающими глазами:
– Леша, ты? Откуда ты здесь взялся?
– Долго объяснять… Я столько тебя звал. Почему ты не остановилась?
– Я думала, это Илья.
– Ильи больше нет.
– Как «нет»?
– Я его застрелил. Давай вернемся в дом. Мы должны вызвать милицию. Но перед тем как вызвать милицию, я хочу кое-что тебе показать.
– Что показать?
– Давай доберемся до дома.
– Я боюсь туда возвращаться.
– Не бойся. Я же с тобой.
– Все равно боюсь… – То ли от страха, то ли от шока я жутко дрожала.
– В доме два трупа. Там некого бояться. Ты же знаешь, что бояться нужно живых, а не мертвых.
– Господи… Ничего не понимаю. Откуда ты взялся?
Но Алексей не стал ничего объяснять.
– Света, ну вставай!
– Я не могу.
Недолго раздумывая, Алексей схватил меня в охапку и понес на руках.
– Тебе тяжело? – заволновалась я.
– Своя ноша не тянет, – попытался пошутить Алексей, но шутка не получилась.
– Я знаю, что тяжело.
– Ты как себя чувствуешь?
– Я вся горю. Меня бросает то в жар, то в холод. Это лихорадка. И еще ангина.
– «Скорую» нужно тоже вызвать.
– Зачем?
– Затем, что ты находишься в критическом состоянии.
– А еще у меня болят ноги. Они все изрезаны.