Ему представилась картина горящей помещичьей усадьбы. Языки пламени выхватывают из темноты фигуры вооруженных вилами и топорами крестьян. Двое казаков волокут упирающегося, со сбитым на бок париком, барина и бросают у его ног.
– Где Лена! – спрашивает грозно он. Барин хватает его за ноги:
– Не губи, все отдам.
Василий не сохранив равновесие, падает и кто-то из казаков, почти вплотную приблизив к нему, украшенное роскошными запорожскими усами лицо, кричит:
– Вставай парень, вставай!
Василий хочет встать, но не может. Лицо казака ему кого-то очень сильно напоминает, он пытается вспомнить и просыпается.
В нос ударяет острый запах еды. Перед ним смеющееся лицо одного из попутчиков, только что виденное во сне:
– Хватит спать, присоединяйся к нам, командир!
Василий свесил голову вниз. На столике, накрытом газетой, бутылка минералки, в окружении нехитрой еды, состоящей из рыбных консервов, колбасы, сыра, каких-то, явно домашнего приготовления, пирожков и громадного шмата сала.
– Не надо церемониться! Мы сами попадали в такие ситуации, когда хоть караси жуй! – советует второй попутчик, скрытый в полумраке нависшей над ним верхней полки.
«Откуда они знают, в какой я ситуации? – насторожился Василий, но все же спустился вниз. С трудом нашел полотенце:
– Я сейчас! Умоюсь и вернусь!
От продолжительного сна голова плохо работала. Только резкий запах туалета, и холодная вода окончательно разбудили его.
«Ничего себе! За окнами уже темно!», – это значит, он пролежал на койке как минимум часов шесть.
Когда Василий вернулся, то с удивлением обнаружил, что попутчики ждут его, никто к еде не приступил.
– Давай знакомиться! Петро! – с каким-то непонятным акцентом, сказал тот, что с запорожскими усами, и протянул руку. Ладонь его руки была шершавая и мозолистая, а рукопожатие таким сильным, что Василий с трудом сделал вид, что не чувствует боли. Такие руки обычно принадлежат людям, постоянно занимающимся тяжелым физическим трудом.
– Не пугай людей Петя, – посоветовал второй и тоже представился, – меня зовут Николай. – Не стесняйся, садись к окну! Василий назвал себя и расположился на удобном месте у окна.
Увидев, что он сел, Николай, с серьезным видом оглядев всех, произнес:
– Сегодня у нас два важных события, знакомство с Василием и встреча утром с Володей.
«Какой еще Володя? – с недоумением подумал Василий, но благоразумно промолчал. – Может еще, кто подсядет!».
– Знакомство мы отметим хорошим армянским коньяком! – объявил Николай, доставая из-под стола подарочную коробку, на которой была нарисована бутылка дорогого пятизвездочного коньяка. Пока Николай открывал бутылку и разливал ее содержимое, Василий успел разглядеть попутчиков. Николай, худой, с интеллигентными усиками и аккуратным пробором прически и угловатый, с торсом штангиста – тяжеловеса, как будто сошедший с известной картины Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану», Петр. Объединяла их только одежда, да и то только потому, что у обеих она была иностранная и пестрела разноцветными лейблами. Видно было, что это не простая подделка, а настоящая «фирма». На этом сходство заканчивалось. Если на Петре дорогой костюм с крикливым, явно не подходящим к нему и рубашке желтого цвета разноцветным галстуком с пальмами сидел мешковато, то Николай как будто родился в джинсовом костюме «Levi Strauss» с модной, японской рубашкой стиля «апаш».