Но чем ближе приближалась дата приезда министра обороны, тем больше людей требовалось для работ на пирсе. Настал момент, когда Хорольский, придя с совещания у командира эскадры, мрачно объявил:
– Работы на холодильной машине прекратить, всех людей выделять на пирс.
Возмущенному Лаврову, Хорольский ответил:
– Приказ есть приказ! Я не хочу из-за этого терять погоны капитана первого ранга!
Делать было нечего. Лавров молча выделял своих людей на работы, а после проверки их количества старшим руководителем, забирал обратно. Асфальт, асфальтом, а если обстановка потребует внезапно выйти в море? Офицерский состав, занятый на работах на стенке, молча с ним соглашаясь, препятствий этому обману не чинил.
Еще не убрали последний асфальт и камень, как работы на пирсе сменили строевые занятия. Экипажи выстраивались на плацу, занимались одиночными строевыми занятиями, а затем проходили в составе экипажей торжественным маршем. На К-30 проведением ППР стали заниматься после обеда и вечером. План никто не отменял, подводная лодка должна была своевременно свернуть планово-предупредительный ремонт и быть готовой к выходу в море.
Предваряя приезд министра обороны, готовность эскадры проверил командующий флотом. Проверка прошла по традиционной схеме, без всяких неожиданностей. Строевой смотр, опрос жалоб и заявлений. Следом за ним нагрянули представители генштаба. Здесь все было гораздо серьезней. По команде полковника генштаба планово-предупредительный ремонт был свернут, энергетическая установка введена для выхода в море. Полковник хоть и носил зеленую форму, прекрасно разбирался во всех особенностях морской службы. Своими вопросами он не единожды заставлял краснеть Хорольского и флагманских специалистов эскадры. Но пронесло. Осталось встретить маршала и после этого вздохнуть полной грудью. Министр обороны не приехал. Из штаба сообщили об отмене визита. Строевые занятия прекратились, работы на стенке тоже. Словно гора с плеч свалилась.
И только теперь подводники вдруг поняли, что до встречи Нового года осталось меньше недели. Предновогоднее настроение охватило экипаж К-30. А тут еще приход белоснежного госпитального судна, с большими красными крестами на бортах, которое было направлено в Сонг, в преддверии, несостоявшегося визита министра обороны. Почти половину его обитателей составляли представительницы слабого пола, сестры милосердия и врачи. Подводники, уже два месяца лишенные присутствия женского общества, буквально пожирали глазами сошедших на берег в обольстительных гражданских платьицах представительниц медперсонала, а некоторые, под любыми предлогами, даже стремились попасть на борт плавучего госпиталя.