– Вы один? – приставив голову вплотную к его голове, глухо спросил сквозь шлем-маску Гиреев. Бобылев кивнул головой.
– Тогда в тамбур-шлюз!
Надо было спешить. Перед дверью Гиреев вдруг остановился, подтолкнув рукой Бобылева и Николаева к двери тамбур-шлюза:
– Вы в первую очередь!
Шлюзование прошло без проволочек. Но радоваться было рано. Турбинисты также были включены в изолирующие дыхательные аппараты. Только после шлюзования в пятом отсеке, они смогли вдохнуть пригодный для дыхания отсечный воздух четвертого отсека. Василий остался ожидать Гиреева и Сибирцева в четвертом отсеке. Их долго не было. Причина выяснилась скоро. В отсеке появились встревоженные врач Бахтин, заместитель Плисецкий, старпом Авдеев и особист Чишкунов: «Ващенко в седьмом забыли!». Василий понял, почему Гиреев с Сибирцевым остались в отсеке. Наконец они услышали два долгожданных удара. Через открытую переборочную дверь четыре человека в изолирующих дыхательных аппаратах втащили в отсек неподвижное, испачканное чем-то скользким, с неприятным запахом, безжизненное тело.
– Срочно в центральный пост, – распорядился доктор. Людей в отсеке было достаточно, поэтому Ващенко быстро перенесли в центральный и уложили на приспособленный для сидения сейф поста погружения-всплытия. Бобылев помогал нести Ващенко. Вымазавшись, он понял, что неприятное вещество, которым была испачкана вся одежда пострадавшего – рвотные массы, которыми в некоторых случаях сопровождается отравление угарным газом. По какой-то причине Ващенко не смог включиться в изолирующий дыхательный аппарат! Все, находившиеся в центральном посту, затихли, наблюдая за доктором, который торопливо что-то искал в своей большой брезентовой сумке с нарисованным на ней аварийкой красным крестом.
«Опытный врач, – подумал Василий, – медпункт в корме, в седьмом отсеке, а он предусмотрел, чтобы необходимое и в носу было!». Наконец, окружающие увидели в руках Бахтина шприц с неестественно длинной иглой, которой можно было насквозь проткнуть человека.
– Освободите ему грудь, – приказал доктор, своему нештатному помощнику, в обычное время дозиметристу старшему мичману Еременко.
Еременко расстегнул пуговицы куртки Ващенко и, не церемонясь, рванул посередине разовую майку, обнажив худосочную грудь. Бахтин протер кожу в районе сердца спиртом. Прицелившись, профессиональным ударом шприца он ввел в сердце Ващенко какое-то лекарство. Неподвижное тело дернулось, грудная клетка еле заметно поднялась и опустилась. Веки открылись, показав закатившиеся зрачки.
– Товарищ командир! Нужно срочно включить больного на дыхание кислородом при повышенном давлении! Прошу приготовить прочную рубку и два аппарата ИДА-59! – потребовал доктор.