– Все по счетчику!
Подтолкнув Василия, вслед за ним, она вышла из машины:
– Идем со мной!
Бобылев пошел за ней по тропинке, ведущей к пляжу. Не доходя до него, девушка свернула к уже знакомому утесу.
«Что она задумала? – насторожился он. – Неужели решила покончить с собой, бросившись вниз? У баб это в крови, обставить свой конец как театральное представление!».
– Стой! – Василий схватил ее за край куртки.
– Не бойся! Я ничего плохого не сделаю! – угадав его мысли, отвела руку Лена.
То, что казалось внизу ветерком, наверху оказалось сильным холодным ветром. Лена маленькими шажками подошла к краю обрыва. Василий, следуя за ней, осторожно посмотрел вниз. Черные ряды подходивших к берегу с моря волн, наткнувшись на подводные скалы у подножия утеса, превращались в хаотичную кипящую водяную массу, зло и бессмысленно бьющую по его крутизне, нависающей над ней.
– Давай колечко! – Лена протянула руку. Василий достал портмоне. Прижав его к груди, чтобы не вырвало ветром, извлек из него кольцо:
– Бери!
Лена положила кольцо на ладонь. Долго разглядывала. Наконец, решившись, сжала ладонь и энергично размахнулась рукой. Кольцо, описав дугу, последний раз сверкнув гранями бриллиантика, под жалобные крики чаек, исчезло в водяном хаосе.
«Интересно, коснется ли его когда-нибудь рука человека? Кольцо, конечно, засыплет песком. Скорее всего, навечно!» – глядя на ярость волн внизу, думал Василий.
Заждавшийся водитель поторопил их сигналом. Василий посмотрел на Лену. Она как будто ничего не слышала и не собиралась уходить. Василий потянул ее за руку, но девушка не сдвинулась с места. Тогда он крепко обхватил ее вокруг талии, поднял и переставил подальше от обрыва:
– Хватит дурить, пошли!
Лена заплакала, уткнувшись лицом ему в грудь. Как и тогда, в первый раз, он обнял ее:
– Успокойся, не плачь!
Она подняла голову:
– Скажи! Ты не забудешь меня?
– Не забуду! – машинально ответил он.
Вечером, в такси, Лена, уставшая от переживаний, задремала, клонясь в сторону Бобылева и, наконец, заснула, доверчиво положив голову ему на плечо. Он сидел неподвижно, боясь нарушить ее сон. До самого аэропорта Бобылев размышлял, о странной, как ему показалось просьбе Лены, не забывать ее: «Зачем ей нужно, чтобы он ее не забыл? Время залечит раны. Выйдет замуж. Какие такие воспоминания! Может, здесь что-то другое, чего он не может, а, скорее всего не хочет понять? Что-то его смущает? То, что она была замужем? Он сам виноват! Она вышла замуж назло ему! И приехала сюда, чтобы увидеть его. Сколько часов ей пришлось простоять, ожидая автобусы с завода, чтобы «неожиданно» столкнуться с ним после их встречи в универмаге? До последнего дня надеялась, что он все поймет! А он оказался тряпкой. Пока препятствием был Михаил, изображал оскорбленного и отверженного ею. И даже сейчас, когда Лена свободна, продолжает играть эту роль. Скорее всего, она хотела, но побоялась спросить: «Ты не бросишь меня?». Он ей нужен! А она ему?». Он вспомнил строки из последнего письма Лены: «…расплатой будут наши искалеченные судьбы». Смерть Михаила еще долго невидимой преградой будет разделять их: «Думай, Бобылев! Ты в ответе за нее!».