Каждый раз, когда Джейни Кроув видела у груди Кэролайн крошечную Сару, не подозревающую о том, что творится в мире, окруженную любовью родителей, надежно защищенную неусыпной бдительностью всей их маленькой общины, она не могла отогнать мысль о младенцах, появившихся на свет за пределами лагеря этой зимой, во тьме, холоде и страданиях. И со страхом спрашивала себя, на какие жертвы пришлось пойти матерям, чтобы их дети выжили. Скорее всего, без малейших раздумий они отдавали все, что имели; такова природа материнства в условиях дикой природы. Но много ли они имели?
Однако жизнь всегда пробьет себе дорогу, напоминала себе Джейни долгими ночами, когда в Новой Англии ярились снежные метели. Некоторые из этих младенцев выживут, как это произошло во время первого владычества чумы… по крайней мере, это не вызывало сомнений. А вот какими они вырастут, предсказать невозможно.
Время от времени какой-нибудь бедняга по незнанию натыкался на электронную ограду лагеря. Включался сигнал, а позже человек приходил в себя вдали от лагеря, чувствуя, что болит рука и голова как в тумане. Иногда на снегу обнаруживались отпечатки копыт или следы саней, свидетельствующие о том, что кто-то куда-то переезжал.
Джейни выходила наружу всякий раз, когда холод не слишком свирепствовал и ветер не очень кусался, чтобы побродить по территории лагеря и остаться наедине со своими мыслями. Чаще всего во время этих зимних прогулок она размышляла о незнакомце, которого лишила жизни в отчаянном стремлении защитить себя и Кэролайн. Во время своей врачебной практики она не раз несла ответственность за человеческие жизни, и случалось, что ее действия — или бездействие — склоняли чашу весов жизни и смерти в ту или иную сторону. Однако во всех этих случаях Мать-Природа посылала ей уже пострадавшего человека, и Джейни делала все, что в ее силах, для достижения наилучшего результата.
Совсем иначе дело обстояло с Анонимом, как она мысленно называла этого человека. В данном случае ей самой пришлось сделать выбор, стрелять в него или нет, и Джейни необходимо было верить, что ее выбор правилен, иначе продолжать жить стало бы просто невозможно. То, что она придумала ему имя, не сняло груза вины с ее души. Он врывался в ее сны так же живо и ярко, как Карлос Альдерон в сны Алехандро Санчеса.
Новости из-за пределов лагеря приходили редко и нерегулярно. Раз в несколько дней Виртуальный Мнемоник включал световой сигнал и вопил: «Входящие, входящие, входящие». Все немедленно собирались вокруг в страстном ожидании известий о том, что дела начинают налаживаться. Новости никогда не были ни совсем хорошими, ни совсем плохими. Миннесота докладывала чаще других, поскольку живущие там крепкие, энергичные скандинавы уже снова создали свои общины.