— Мех такой мягкий. — Она погладила шкуркой щеку. — Жаль, что нельзя сохранить его, чтобы сделать перчатки. Не тащить же его с собой? — Она завернула в шкурку лапы и внутренности кролика и забросила их на другую сторону ручья. — Когда мы уйдем отсюда, сеньора лисица полакомится ими.
Вскоре воздух наполнился восхитительным запахом жареного мяса, и Гильом выразил опасение, что это может привлечь нежелательное внимание.
— Нужно взять еду с собой и поесть где-нибудь подальше отсюда, — сказал он.
Она кивнула и потыкала в мясо ножом.
— По-моему, готово. — Она сняла с огня вертел с шипящим мясом и, не выпуская его из рук, вскарабкалась на коня. — Мы кого боимся — медведей или дворян?
— И тех и других, — ответил Гильом. — По правде говоря, я съел бы кролика сырым.
— Père говорит, что мясо всегда следует хорошо прожаривать, потому что…
— В зверях тоже живут крошечные животные? — насмешливо спросил он.
— Да, — совершенно серьезно ответила она. — Как вы догадались? В особенности в мелких, покрытых мехом. Он запретил мне есть крыс. Говорит, лучше голодать. Видите ли, когда мы едим больших животных, то рискуем проглотить и маленьких…
Гильом снова прервал ее.
— Большие животные всегда поедают маленьких, не важно, ядовитые они или нет. И редко позволяют себе роскошь зажарить их. На все воля Божья. Чтобы понять это, никаких особенных знаний не требуется.
Он развернул коня и поскакал по дороге, рассчитывая найти уединенное местечко, где можно будет в безопасности насладиться нежным кроличьим мясом, не думая о том, есть там крошечные звери или нет.
Мясной сок стекал у Гильома по подбородку.
— Наверняка это то, что ест Бог, — сказал он. — Поэтому Он и Бог. Потому что ест такую вкуснейшую пищу. — Гильом отшвырнул обглоданную кость и облизал с пальцев жир. — Жаль, что Он не догадался сделать кроликов покрупнее. Я бы съел еще одного.
— Или двух, — согласилась Кэти встала. — А теперь мне нужно заняться кое-какими женскими делами.
«Что она имеет в виду? Что еще за женские дела?»
— Куда вы? — спросил он.
— К пруду тут, неподалеку.
— Здесь есть пруд? Как вы узнали?
Она засмеялась.
— Гуси. Слышите? Может, если повезет, поймаем одного и зажарим.
Он прислушался и вскоре действительно стал различать приглушенные звуки, очень похожие на крики диких гусей. Конечно, он и прежде мог слышать их, но голод мешал ему сообразить, что они означают. Он отбросил кость, которую обгладывал, и встал.
— Я пойду с вами.
Щеки у нее слегка порозовели.
— Простите, но мне нужно побыть одной.
— Но я же должен приглядывать за вами, — взволновался Гильом. — Я обещал вашему отцу.