Старая жена машиниста думала и молчала без ответа.
— Когда я увидел, что машина у них совсем изуродовалась и заболела, — говорил и советовался с женой Петр Савельич, — я поругал машиниста, а Кондрату хотел уши нарвать, но потом передумал — пусть, думаю, живет, я его усыновлю и воспитаю, чтоб из него большой механик вышел впоследствии лет...
— Будет нас слушаться, так и механик из него выйдет! — согласилась Анна Гавриловна.
— Это ты в точности подумала, Анна Гавриловна, — сообщил свое мнение механик. — А ты вот что, ты поговорила и хватит тебе, ты поставь сейчас тесто, а завтра утром оладьев для Кондрата испечешь. Его надо хорошо питать!
— А я хотела бы блинцов напечь, Петр Савельич, — возразила жена. — Они легче для моего желудка.
Старый механик не стал здесь спорить со своей женой. Он допускал самостоятельность ее суждения.
1940