, а Геринг был против. Геринг занимался тогда планированием промышленного развития, или службой четырехлетнего плана, и хотел сохранить всех квалифицированных рабочих, каких только можно, включая и евреев. А Геббельс говорил, что по причине возможной нехватки продовольствия и потенциального саботажа все евреи должны быть депортированы. Гитлер в конце концов устал от этих пререканий и позволил Герингу действовать по его усмотрению. Упомянутое совещание на высоком уровне началось в конце января и проходило в бывшем здании Интерпола на озере. На нем присутствовали Гейдрих, я и многие другие. Совещание было довольно скучным, и в итоге было вынесено заключение, что все квалифицированные евреи и евреи, занятые в производстве вооружения и других жизненно важных в военное время производствах, депортации не подлежат. На этом вопрос был исчерпан.
С. Там не говорилось о депортации и уничтожении всех евреев в Европе?
М. Нет, об этом не было ни слова. Речь шла о том, что если в принципе производить депортацию евреев, то каких следует выслать из страны, а каких оставить. Некоторых привилегированных евреев вообще следовало оставить в покое. На этот счет есть множество документов. В моих архивах имеется полный протокол плюс множество записей, касающихся этого вопроса, многие из которых сделаны Гейдрихом и Герингом. Это не было совещание на тему, как бы истребить всех евреев. Оно было созвано просто для обсуждения пунктов, которые я вам назвал, и больше ни для чего.
С. Однако же, вопреки этому, вам должно быть известно об имевших место жестокостях и массовых убийствах. Не можете же вы сказать сейчас, учитывая ваш высокий ранг, что ничего не знали об этом?
М. Многое я знал. В 1941 году мне донесли, что в оккупированной зоне имели место массовые убийства евреев, и я послал одного из моих людей (Адольфа Эйхмана) произвести расследование на месте. И от него я узнал, что в районе Люблина множество евреев… и не только… было убито в душегубках и газовых камерах. Этот человек просто заболел, когда увидел, что там творилось.[39] Я сообщил об этом Гейдриху, а он велел мне заняться моими собственными делами, так что я сразу понял, что продолжать заниматься этим расследованием не самая лучшая идея. Но позже, уже после смерти Гейдриха, ко мне пришел сотрудник юридической службы СС и представил доказательства относительно грабежей и убийств в лагерях, расположенных на территории Германии. Это было совсем другое дело, и я отправил его к Кальтенбруннеру с запиской о нашем разговоре. Кальтенбруннер занервничал и не захотел заниматься этим материалом, так что он был передан Гиммлеру.