— Ну что, мужчиной от меня уже не пахнет? — поддразнила ее Сюзетта. — Или этот зловредный запах так въелся мне в кожу, что придется подвергнуться дезинфекции?
— От этих двух красоток уже не пахнет, хвала небесам, — ответила Фернанда. — Что же до всего остального… Мне даже думать не хочется о том, что вытворял с тобой этот скот, бедняжечка моя. Но будем мужественны. Встань на колени и позволь мне проделать самое трудное.
Любовно обхватив мокрое и скользкое тело Сюзетты, Фернанда помогла ей приподняться и изменить позу в воде. Взяв мыло слегка дрожащими от волнения руками, Фернанда осторожно намылила круглый живот Сюзетты и стала растирать ладонью пену вокруг трогательной ямки пупка. Ее рука совершала медленные круговые движения, круги все расширялись, пока Сюзетта не покрылась душистой пеной от груди до бедер.
Через некоторое время одна бретелька лифчика Фернанды соскользнула с плеча. Атласная чашечка сдвинулась, наполовину обнажив грудь — маленькую, остроконечную, удивительно упругую для тридцатисемилетней женщины. Видя, как она подрагивает, словно требуя внимания к себе, Сюзетта повернулась — при этом ее колени под водой широко раздвинулись — и потянула вниз кружевную чашечку, полностью обнажая грудь Фернанды. Она сжала розовый сосок и стала нежно перекатывать его между большим и указательным пальцами.
— Ах, ты мешаешь мне как следует вымыть тебя! — воскликнула Фернанда.
— Они такие разные у тебя и у меня, — задумчиво произнесла Сюзетта, не обращая внимания на ее слова. — У меня они толстые и круглые, соски большие, красно-коричневого цвета, хоть я и моложе тебя почти на двадцать лет. У тебя — удлиненные, как груши, соски маленькие, розовые, их почти не видно, пока я не заставлю их затвердеть.
Фернанда тихо застонала, скользнула ладонью вниз по округлому животу Сюзетты и, найдя между бедер маленькую выпуклость в завитках мокрых волос, легонько сжала ее.
— Сюзетта, — сказала она со вздохом, — несмотря на все, что я тебе говорила с тех пор, как мы живем вместе, ты еще не поняла, какое ты чудо, моя дорогая, — иначе ты никогда бы не позволила отвратительной мужской руке даже на секунду приблизиться к этому бесценному сокровищу.
Скользкими от мыльной пены пальцами она приоткрыла набухшие губки между гладких бедер Сюзетты и деликатно проникла внутрь.
— Что ты делаешь? — вскрикнула та с наигранным изумлением. — Одно дело помочь мне искупаться… а это что еще такое?
— Я только пытаюсь еще раз объяснить тебе, почему твое милое сокровище такое особенное.
— Я уже все поняла, — лукаво возразила Сюзетта. — Ты мне повторяла тысячу раз, не меньше, и я тебе верю. Но раз моя игрушечка такая замечательная, надо, чтобы ею любовались — и я думаю, молодые красивые мужчины созданы добрым Боженькой именно для этого.