Культяшка не сводил с Иджи глаз.
- И чья была очередь сдавать?
- В том-то и весь анекдот, что его очередь, а он забыл. И, представляешь, сам себе сдал две двойки. И знаешь, что он сделал? Схватил пистолет, взвел курок и застрелился, прямо там, за столом. Вот что значит до конца держать свое слово.
- Ничего себе! И вы сами это видели, своими глазами?
- Конечно. Две двойки, самые натуральные двоечки.
Культяшка шел, задумавшись, и вдруг заметил какой-то предмет, лежавший в снегу около рельс. Он подбежал и поднял его.
- Смотрите, тетя Иджи, это банка квашеной капусты, её даже не открыли.
И вдруг его словно мешком по голове огрели. Он вцепился в банку и придушенным голосом прошептал:
- Тетя Иджи, клянусь, это из тех консервов, которые Железнодорожный Билл сбросил с поезда. Как вы думаете? - Иджи осмотрела банку.
- Может, ты и прав, дружок, очень даже может быть. Положи-ка обратно, пусть её найдут те, кому она предназначена.
Культяшка осторожно, как священную реликвию, положил банку на то же место.
- Вот здорово!
Первый в жизни снег, а теперь вот банка, которую, возможно, сбросил сам Железнодорожный Билл. Не слишком ли много для одного дня? Они пошли дальше, и через несколько минут Культяпка сказал:
- Наверно, этот Железнодорожный Билл - самый смелый человек на свете, как думаете, тетя Иджи?
- Конечно, смелый.
- Но разве не самый-самый из всех, кого вы знаете?
Иджи подумала.
- Я бы не сказала, что самый-самый. Он смелый, это верно, но не самый.
Культяшка даже остановился.
- Да кто же может быть смелее Железнодорожного Билла?
- Большой Джордж.
- Наш Большой Джордж?
- Ага.
- А что он такого сделал смелого?
- Начнем с того, что меня с тобой сейчас бы не было, если б не он.
- Вы имеете в виду - сегодня?
- Нет, я имею в виду вообще. Меня бы сожрали свиньи.
- Да вы что!
- Да, сэр. Мне было года два, может, три, мы с Бадди и Джулианом болтались около загона со свиньями, и я свалилась прямо в корыто.
- Неужели правда?
- Ну да. Свиньи побежали прямо ко мне, а ты знаешь, они едят все подряд... Сколько угодно случаев, когда они пожирали детей.
- Правда?
- Конечно. В общем, я вылезла из корыта и бросилась бежать, но упала. Они меня почти догнали, как вдруг Большой Джордж прыгнул в загон и стал их расшвыривать. А свиньи были здоровенные, весом фунтов в триста каждая. Он хватал их и бросал на другой конец загона, как мешки с картошкой, и не подпускал ко мне, пока Бадди не пролез под оградой и не вытащил меня из загона.
- Правда?
- Правда. Ты видел, какие у Большого Джорджа шрамы на руке?