– Тогда нужно откорректировать курс.
– Незачем. Путь Обреченных оканчивается Поляной Ужаса. Мимо не пройдем.
– Кстати. – Иван посмотрел на метаморфа. – А кто тебя подменил? Найв?
– Найв спит. Я разобрался с автопилотом.
– Умеешь обращаться с техникой?
– А ты как думал?
– Я ничего не думал. Сколько тебе лет, Райбен?
– Много, – уклончиво ответил метаморф. – Достаточно, чтобы помнить, как включается автопилот в вездеходе.
Флора проснулась и прислушалась к их разговору.
Иван обнял ее.
– Я пропустила что-то важное?
– Вот, взгляни. – Он указал на монитор. – Мы с Райбеном говорили по поводу построек, обнаруженных в горах. Возможно, там таится разгадка трагедии части колонистов с «Надежды».
* * *
Райбен вернулся в кабину управления, до места исторической посадки колониального транспорта оставалось менее пятидесяти километров.
Найв по-прежнему дремал, не проявляя никакого интереса к происходящим вокруг событиям. Подобное поведение казалось Ивану несколько странным, но кто разберет, что на самом деле воспринимает эмглан: внешние проявления или скрытые за ними мысли окружающих?
Иван развернулся вместе с креслом.
– Флора, скажи, животные Рока подвержены изменениям? – Он уже не раз задавал подобный вопрос, в том числе и самому себе, но пока не нашел однозначного ответа.
Она задумалась, но не надолго.
– Нет. Я не встречала исконных обитателей планеты в форме теней. За метаморфов не ручаюсь, они изменчивы, определить их исходную форму крайне трудно…
– Хорошо, милая, а эмгланы?
– Диких эмгланов я точно не встречала. – Флору невольно передернуло. – Нет, ручаюсь, они не могут жить вне города. В природе слишком много губительных для них ментальных явлений. Эмгланы очень чувствительны к любым проявлениям борьбы за существование, ведь они воспринимают не только мысли, но и неосознанные мнемонические сигналы, такие, к примеру, как ментальная боль.
– Подожди, я не совсем понимаю…
– Любое животное, испытывающее боль или агонию, будет источником мнемонического сигнала. Причем в природе всплески отрицательно окрашенных энергий происходят намного чаще и сильнее, чем положительные.
– Выходит, за пределами Рубежа эмгланы практически бессильны?
– Не бессильны, но уязвимы. Или, если выражаться точнее, ранимы.
– А как же Найв?
– Я забочусь о нем. – Флора взглянула на Ивана. – Он нуждается в защите.
– Подожди, а ты можешь его защитить? – В глазах Таманцева появился блеск.
– Ты что, ревнуешь?
– Да нет же, успокойся, расскажи мне подробнее. Ты можешь защитить эмглана?
– Могу. Да он и сам не так слаб, как другие.
– То есть тренировка, жизненная закалка делают их сильнее?