– Значит, вот что для тебя важнее? Важнее меня?! – Она внезапно сорвалась: – Уходи! Я не хочу тебя видеть! – Щеки Флоры вспыхнули пунцовыми пятнами.
– Ты не права, милая, – спокойно ответил Иван.
В голосе Флоры внезапно прозвучали эгоистичные нотки, будто у девочки, у которой отнимают игрушку. Чувство должно стать взрослым. Порыв страсти и Любовь – еще не одно и то же.
– Я воспользуюсь твоей машиной?
Флора не ответила, лишь кивнула, не глядя на него.
Иван мягко закрыл за собой дверь, вышел, не оглядываясь, сел в машину и направил ее к Рубежу.
Там, среди стен циклопического барьера, он сможет разобраться в себе, а она…
Мысль осеклась.
Он любил Флору. Но разница в восприятии реальности мужчиной из обычного мира и вечно юной жительницей Рока разверзлась в эти минуты, словно пропасть.
«Пусть больно сейчас. Зато месть Келгана не коснется ее», – единственное, о чем думал Иван, принимая решение.
Покидая дом Флоры, Иван постарался отрешиться от мыслей о личном.
Осознанное действие, возможное благодаря мнемонической подготовке. Только так он имел возможность закрыть свой разум от чрезмерного любопытства эмгланов. Держать постоянно включенными защитные устройства импланта – опасно. Обретенные способности в условиях плохо оснащенного Рубежа обороны наверняка сыграют значительную, если не решающую роль в мироощущении, и пренебрегать ими не следовало.
Он настроил себя на восприятие окружающего так, будто не существовало вчерашнего вечера, и новый мир вторично открылся навстречу обострившемуся восприятию, однако прекрасный город, равных которому Ивану не приходилось видеть ни на одном из миров Обитаемой Галактики, не принял чужака – он мягко, но настойчиво отстранил его, не сказав: «иди прочь», но дав понять – ты здесь чужой. Поищи другое место или попробуй стать одним из моих обитателей, только не притворно, на время, а по-настоящему, навсегда.
Таманцев не смог.
Сады и дворцы, обширные террасы, великолепие архитектуры, торжество зелени – все поначалу казалось прекрасным, но прозрение приходило быстро: город брал мзду, он превращал людей в тени, жизнь – в спектакль, смысл бытия – в поиск сомнительных удовольствий.
Городу нужны счастливые, беззаботные, в меру порочные, а значит – безопасные обитатели.
Таманцев оказался у стен Рубежа спустя час после того, как покинул особняк Флоры.
Он знал: тут его примут. Сатт воинов, как стало понятно Ивану, никогда не отвергал новых бойцов.
Заодно познакомлюсь с системой укреплений, прикину что к чему.
Жизнь научила капитана Таманцева готовиться к наихудшим вариантам развития событий, чтобы все остальное, как говорится в древней поговорке, являлось приятным сюрпризом.