Его домик стоял в стороне от главной дороги, ведущей к имению, в рощице, напротив большого дома привратника. Он вполне мог забрать этот большой дом себе, едва начав работать в Уолдсли. В конце концов, должность управляющего гораздо выше, чем место привратника. Но у парня была семья. К тому же этот маленький домик находился дальше от дороги и прятался за деревьями, будто оберегая свою независимость. А независимость Гарри считал главной ценностью.
Он спрыгнул с лошади и повел ее к крошечному стойлу, расположенному за домом. Зажег подвесной фонарь и расседлал кобылу. Он чувствовал себя истощенным физически и морально, но все же заботливо почистил лошадь, помыл ее и насыпал овса больше, чем обычно. Отец с раннего детства приучал его заботиться о своих животных.
Потрепав по шее уже засыпающую кобылу, он снял фонарь с крюка и вышел из конюшни, обошел дом по тропинке и подошел к входу. Здесь он замедлил шаги: в окне горел свет.
Гарри поставил фонарь на землю и присел на корточки, чтобы подумать. Судя по тусклому свету, горела лишь одна свеча. Видимо, она стояла на столе, потому что свет был ровным. Возможно, миссис Бернс специально оставила свечу. Жена привратника приходила иногда, чтобы убраться, и приносила ему ужин. Однако такая бережливая женщина, как она, вряд ли стала бы зря жечь свечу – пусть даже он пользовался самыми дешевыми сальными свечами.
Значит, кто-то ждал его.
Наверное, это Грэнвиль приготовил ему сюрприз после утренней сцены. Но если на него хотели напасть, то зачем ждали наступления темноты? К тому же он ничего не подозревал, пока не увидел этот свет. Будь в доме темно, он, как ни в чем не бывало, вошел бы в дом – невинный, как ягненок. Гарри тихо фыркнул. Они – кто бы они ни были – очень самоуверенны, раз подстерегают его в собственном доме. Они решили, что, несмотря на свет в окне, он будет настолько глуп или самонадеян, что вот так просто войдет.
И, наверное, они правы.
Гарри поставил фонарь, вытащил нож из голенища сапога, тихо поднялся и тенью скользнул к стене. В левой руке он держал нож, прижимая его к бедру. Он тихо крался вдоль каменной стены, пока не оказался у двери. Взялся за ручку и осторожно нажал на нее. Глубоко вдохнул и распахнул дверь.
– Я уже начала думать, что вы никогда не придете, мистер Пай, – этими славами встретила его леди Джорджина, без тени смущения, стоя на коленях перед очагом. – Боюсь, мне безнадежно не везет в разжигании огня. Иначе я смогла бы заварить чай. – Она встала и отряхнула платье.
– Госпожа, – поклонился он, незаметно сунув нож в голенище. – Ваш приход застал меня врасплох. Но это большая честь для меня. Чем могу вам служить?