Бонд спросил:
— И сколько же вы за все это хотите? Вы ведь сказали, что завтра утром мое задание будет выполнено. Так сколько же это будет стоить?
Коломбо покачал головой и сказал равнодушно
— Ничего. Просто складывается все так, что здесь наши интересы совпадают. Но единственное, в чем я хотел бы заручиться вашим честным словом, так это в том, что все сказанное здесь сегодня не будет знать никто, кроме вас, меня и, если это совершенно неизбежно, вашего шефа в Лондоне. В Италии это не должно стать известным. Договорились?
— Да. Я согласен.
Коломбо встал, подошел к шкафчику, достал пистолет Бонда и отдал его владельцу.
— В таком случае, друг мой, — сказал он, — лучше иметь эту вещицу под рукой, так как она может вам пригодиться. А сейчас лучше всего как следует выспаться. В пять утра подадут ром и кофе.
Коломбо протянул Бонду руку, и тот пожал ее, внезапно ощутив, что они стали друзьями. Бонд попрощался с чувством некоторой неловкости и отправился к себе в каюту.
Экипаж “Коломбины” состоял из двенадцати молодых отчаянных парней. В этот ранний час они тихо переговаривались между собой, получая в салоне из рук самого Коломбо чашки с ромом и кофе. Корабль шел без огней, если не считать одного тусклого аварийного фонаря. Бонд даже улыбнулся про себя по поводу этой сцены из “Острова сокровищ”, где царила атмосфера таинственности и романтики. Коломбо подходил к каждому матросу и проверял оружие. Все были вооружены “люгерами” и складными ножами. Пистолеты — за поясом, ножи — в карманах брюк. Коломбо проверял оружие очень придирчиво, кого-то хвалил, кого-то ругал. Бонду вдруг подумалось, что Коломбо живет жутко интересной жизнью, полной приключений, риска и опасностей. Конечно, это была жизнь преступника, постоянная борьба с валютным законодательством, монополией государства на табак, таможней, полицией, но витавший сейчас в воздухе юношеский романтический флер каким-то образом превращал цвет преступлений Коломбо из черного в белый. Ну по крайней мере в серый.
Коломбо посмотрел на часы, отдал приказ всем занять свои места и погасил аварийный фонарь. Вместе с Бондом он поднялся на капитанский мостик. Бонд увидел, что корабль был уже совсем рядом с казавшимся при свете едва зарождающегося утра черным скалистым берегом, вдоль которого он шел на самых малых оборотах. Коломбо сказал:
— Там, впереди, за этим утесом — бухта. В ней, у пирса, должен стоять корабль вроде нашего, и с него должны выгружать и перевозить на склад совершенно безобидные с виду рулоны типографской бумаги. Нас там никто не ожидает увидеть, поэтому у входа в бухту мы прибавим ход, подойдем вплотную к этому кораблю и высадимся на него. Они будут сопротивляться, естественно, и придется разбить пару-тройку голов. Надеюсь, что обойдется без стрельбы. Во всяком случае мы стрелять не будем, если они не начнут первыми. Это — албанский корабль, а экипаж — отпетые албанские головорезы. Так что, если все-таки начнется стрельба, вы должны стрелять вместе с нами. Эти люди — враги и вашей страны, и моей. И здесь уж убьют не убьют — зависит от вас. Согласны?