– Сколько ты мне заплатишь за работу?
– Сколько попросишь, – Мирчел обожгла такая радость, что ей захотелось расцеловать кузнеца. – Назови свою цену, мастер.
– Я вижу, Кровавая Дева, что твои доспехи очень необычные. И еще вижу, что они бесценны. Я не знаю, откуда они у тебя и знать не хочу. Но если они достались тебе, значит, так угодно богам. Я починю твои доспехи. За один золотой.
– Ты издеваешься надо мной? – нахмурилась Мирчел.
– Я назвал свою цену, как ты просила.
Мирчел показалось, что этот старик просто насмехается над ней, но ей нужны были эти доспехи – и она согласилась. Мастер велел ей вернуться за готовыми доспехами через неделю, взял с нее золотую монету и вернулся к своей работе. Всю следующую неделю Мирчел буквально места себя не находила от нетерпения, и в назначенный день приехала в Лланхарн. Ее доспехи были готовы. Кузнец безукоризненно выполнил свою работу.
– Ты великий мастер, – сказала она кузнецу. – Несправедливо, что ты затребовал такую мизерную плату. Искусных мастеров следует беречь и поощрять. Вот двести сентер – возьми их от меня.
– Не возьму, – ответил кузнец. – На этих деньгах кровь Айфодла. Забирай свои доспехи и оставь меня в покое.
Мирчел тогда с трудом подавила гнев и уехала из Лланхарна с горечью в душе. А ночью ей приснился Айфодл. Тот недоброй памяти день, когда она приехала туда со своими людьми. Ирмас приказал ей перебить всех, кого они увидят. И Мирчел приказала своим воинам не оставить от Айфодла камня на камне. Она и сама зарубила несколько сиволапых, но потом ей показалось скучным убивать безоружных. И она сидела в седле и наблюдала, как ее люди приканчивают жителей городка. Тогда ее наемники покуражились от души. Какого-то горлопана, который кричал и возмущался тем, что "Ястребы" грабят его дом, прибили железным костылем через рот к дверям его же амбара. Так он и висел на двери, выпучив глаза, давясь кровью и дергая руками и ногами, пока не помер. Тем, у кого в доме находили хоть что-то напоминающее оружие, отрубали по локоть руки. Крестьянских девок раздевали догола и заставляли ловить кур, а сами хохотали, глядя на них, после чего всех перестреляли из арбалетов. Старосту Айфодла вместе со всей семьей – женой, старой матерью и семью детьми мал мала меньше, – бросили в колодец. Кошек и собак и тех перебили. Когда в городке не осталось ни одного живого существа, Мирчел велела все сжечь. Деревянные домики крестьян вспыхивали быстро, и очень скоро мертвый Айфодл превратился в настоящий ад. Мирчел проснулась с неприятным чувством; в комнате как будто пахло горелой плотью. Но потом она выглянула в окно, увидела, что во дворе поварята ошпаривают факелами свинью – и успокоилась. Прошло несколько дней, и она не выдержала, снова отправилась в Лланхарн, чтобы встретиться с мастером, починившим ее доспехи, но ей сообщили, что старый кузнец внезапно умер.