Мидберри не стал с ним спорить, хотя в душе вовсе не собирался проводить эту линию. Он молча стоял у окна, подрезая ногти маленьким ножичком, что висел на колечке с ключами.
— Я ведь тринадцать лет убил, чтобы это заработать, — Магвайр слегка дотронулся рукой до своих нашивок, — теперь вовсе не собираюсь из-за какого-то дерьма начинать все сначала, бегать опять как дурак с пулеметом на плечах. Да и тебя ведь тоже по головке не погладят, коли дело заварится. Это уж точно, помяни мое слово. Эти золотые козырьки, стоит им только дерьмо унюхать, по уши в него заберутся, а потом начнут всех направо и налево мазать, чтобы вони побольше было. Не успокоятся, пока пару сержантов не сожрут, кровушки не напьются. Как же иначе этим лейтенантишкам да капитанишкам себе чины зарабатывать! Только вот так и выдвигаются, на чужом горе и беде.
— Даже и не знаю… — неуверенно начал Мидберри, но Магвайр сразу перебил:
— Как так, не знаешь?! А в рядовые снова хочешь?
— Нет, конечно.
— Вот то-то и оно. А откроется все, так уж тогда не миновать. В лучшем случае выгонят из инструкторов да турнут куда-нибудь в пожарную команду. Тебе это улыбается?
— Ну чего тут говорить…
— Знаю чего. Просто хочу напомнить: нам с тобой сейчас никаких там «если» да «может быть» допускать никак нельзя. Действовать надо, и немедля. Делай все, как говорю, и вот увидишь, все обойдется. Только чтобы без всякого там слюнтяйства. Я тебе сто раз уже говорил и еще раз скажу — в нашем деле середины не бывает. Никаких там половинок. Хочешь жить — действуй до конца! Это запомни. Накрепко! И… давай-ка, парень. За дело!
Мидберри секунду помедлил перед дверью, зачем-то оглянулся назад, потом решительно толкнул дверь и вошел в кубрик…
— Смир-рна! — Солдаты, толпившиеся за дверью, отскочили кто куда, вытянулись перед вошедшим сержантом.
Заложив руки за спину, Мидберри, медленно шел по проходу. Всматривался в лица, фигуры, выправку. Глаза его автоматически регистрировали непорядок в обмундировании, заправку коек, размещение снаряжения, блеск надраенных ботинок перед рундуками…
Он дошел до середины кубрика, остановился. Подтянутый, наглаженный, спокойный. Его вид подействовал на солдат успокаивающе.
— Вольно, — крикнул он, все еще погруженный в свои думы, не переставая удивляться, как же все это произошло…
«Так вот ты, оказывается, какой, Уэйн Мидберри! Сержант Мидберри, младший „эс-ин“ 197-го взвода. Вот какой на поверку. Ну, да ладно. Какой есть, такой и есть. Другим уж, видно, не буду».
— Вы тут, наверно, парни, — обратился он к солдатам, — разговоры сейчас всякие ведете… Ну, насчет Купера и все такое прочее… Так вот, с ним уже все в порядке. Жив-здоров и вам кланяться просил. Лежит себе в лазарете пока что, да только ничего серьезного с ним нет. Фельдшер сказал, через пару дней выйдет. Просто ему надо немного в себя прийти, успокоиться. Только и всего. Нервишки подкачали…