Очень долго в квартире не было слышно ни малейшего шороха. А потом сразу, будто человек, затаившись, все время стоял по ту сторону двери, раздался низкий рокочущий мужской голос.
— Кто там?
— Баташова можно видеть?
— Зачем вам Баташов?
— По делу.
— Нету Баташова! Уехал.
Приблизив губы к дощечке с фамилией, Алексей проговорил:
— Прошу передать Баташову, что дело важное.
Человек за дверью нерешительно покашлял. Загремели запоры. Дверная створка, взятая на цепочку, слегка приотворилась.
За дверью было темно. В образовавшуюся щель кто-то, невидимый Алексею, разглядывал его. Недовольно спросил:
— Какое еще дело?
— Насчет плюшевых ковриков. Могу уступить пару.
Его собеседник прочистил горло.
— Зайдите через полтора часа, — сказал он, — я узнаю…
Дверь захлопнулась.
Алексей взглянул на свои карманные часы. Было около четырех. Выше этажом щелкнул замок, и послышались голоса. Алексей спустился по лестнице и, выйдя на улицу, медленно побрел от дома, ища где бы укрыться до назначенного времени.
Навстречу попадались озабоченные домохозяйки. Несколько ребятишек, сойдясь возле рекламной тумбы, не по-детски серьезно и тихо беседовали. На перекрестке стояла двухколесная ручная тележка: босой и оборванный тележник дремал, сидя на бровке тротуара, в привычном и, очевидно, безнадежном ожидании работы. Пройдя несколько кварталов, Алексей увидел за углом тенистый скверик, обнесенный решетчатой оградой, и свернул в него.
У входа сидели две девушки.
Алексей прошел мимо них в конец узкой аллейки и сел на скамью под густым навесом сиреневого куста.
Поболтав, девушки ушли, а немного погодя на их место приплелся старик в соломенной шляпе и черном долгополом рединготе. Он достал из кармана газету, вздел на нос пружинное пенсне на черной тесемке и погрузился в чтение.
Время тянулось медленно. Алексей откинулся на спинку скамьи, вытянул усталые ноги и не заметил, как задремал.
Очнулся он оттого, что кто-то, покряхтывая, опустился рядом на скамью. Он услышал сипловатое дыхание и шелест бумаги.
Приоткрыв глаза, Алексей покосился на непрошенного соседа. Сначала он увидел стоптанные штиблеты с торчащими из них ушками, затем полосатые брюки, острое колено и, наконец, полу черного сюртука. Рядом сидел тот самый старик в рединготе, который читал газету у входа.
“Какого черта? — насторожился Алексей. — Что ему там не сиделось?..”
Прошло несколько минут. Алексей не шевелился. Старик шелестел газетой. По соседней аллейке протопали и смолкли, удалившись, чьи-то шаги. Тогда Алексей сделал движение, будто просыпаясь, и в этот момент старик заговорил.