— Все равно, лучше в Тирасполе подождать. Да и ехать ночью безопасней, сами знаете.
— Ну, давай сейчас, — промолвил Нечипоренко. — Талиночка, вы погуляйте пока… — Когда рядом не было его ближайших приспешников, атаман чисто говорил по-русски.
Галина встала с независимым и обиженным выражением на красивом своем лице.
— Я поеду с вами, Седой.
Когда она вышла, Нечипоренко подмигнул Алексею:
— Характерная девка, необъезженная! — не скрывая восхищения, сказал он. — Цигальков к ней и так и этак, а она ни в какую! Аристократка, голубая кровь… Ну, давай о деле. В Нерубайское я приеду. Через десять дней удобно?
— Думаю, удобно…
В окно Алексей видел, как Галина задумчиво постояла посреди двора и медленно направилась к сараю, возле которого рябой Микола запрягал лошадь…
— Пароль есть у вас? — спросил Нечипоренко.
— Пароль сами назначьте, так лучше будет.
— Ну, пусть такой же, как сюда. Ты что в окно уставился? — повернувшись, Нечипоренко выглянул во двор.
Галина уже отошла от Миколы и разговаривала с появившейся из хлева Фенькой. Микола разбирал вожжи, готовясь ехать.
— Куда это он?! — спросил Алексей.
— В Парканы, — ответил Нечипоренко. — Кумовья у меня там, харчишки им посылаю.
— Ага… Что Шаворскому сказать?
— Дела, мол, в порядке, остальное при встрече.
— Маловато. Факты нужны.
— Все сам доложу. За машинку спасибо, хотя толку от нее чуть.
— Все так все, — сказал Алексей. Настаивать он не мог. — Что это у вас? — указал он на зажигалку, которую Нечипоренко не выпускал из рук.
Нечипоренко поставил китайского болванчика на стол и полюбовался издали.
— Нравится? У большевистского комиссара добыл. Ворованная, должно быть. — Он взял зажигалку и несколько раз щелкнул пружиной, заставляя болванчика открывать рот и показывать огненный язычок. — Не иначе, заграничная. Умеют ведь делать!..
— Занятно… — проговорил Алексей. — Может, продадите… на память?
— Э, нет! Я ее для дружка приберег: большой любитель таких штучек.
— Жаль. — Алексей поднялся. — Тогда бывайте, увидимся в Нерубайском.
— Доброго пути.
Как только увал, поросший сурепкой, скрыл деревню, Алексей велел Боровому остановиться.
— Надо поговорить, — сказал он Галине. — Ты, дядько, езжай помаленьку и подожди нас.
Галина взглянула на него и, не говоря ни слова, выпрыгнула из фургона.
— Вы ничего не хотите передать со мной? — спросил Алексей, когда Боровой отъехал.
— Кому?
— Шаворскому, разумеется. Между прочим, я кое-что видел через окно, когда вы вышли из хаты…
У Галины напряглось лицо. В глазах зажегся злой, зверушичий огонек.
— Что же вы видели? — спросила она, прищурясь.