Что-то во мне продолжало бунтовать против этого последнего унижения.
Он шагнул ко мне. Его гнусное замаскированное нейлоном лицо, в чем-то непристойное, заставило меня попятиться. Но он не прикоснулся ко мне.
Я протиснулся мимо него и сел.
– Умница, мальчик. А теперь положи лапы на подлокотники, ладно? – Он протянул мне две многоцветные полоски, которые, наверное, заранее оторвал от журнальной страницы. – Для ваших запястий, чтобы не выдрались волоски, когда сорвут липучку.
Я смотрел, как он наложил одну полоску на мое левое запястье. После чего принялся туго приматывать его к подлокотнику. Как я ни старался, мне не удалось унять дрожь в руках. Мне было видно его лицо вплоть – показалось мне – до намека на усы под нейлоном.
– Мне бы хотелось спросить кое-что.
– Валяй.
– Что толкнуло вас выбрать именно этот дом?
– Думаешь сам этим заняться? – Он продолжал прежде, чем я успел ответить. – Лады. Занавески, цвет покраски. Для начала.
– Что это подразумевает?
– А то, что я чую такие загородные домики за милю. В окне болтается кусок симпатичной дорогой материи. Керосиновая лампа на подоконнике ценой в двадцать фунтов. Десятки всяких признаков. Ну, как? Не слишком затянуто?
Туго было очень, но я покачал головой.
– А почему в этих местах?
– Так ведь повсюду есть психи, которые бросают свои дома пустыми.
– Вы из Лондона?
– А где это?
Было ясно, что ничего существенного мне из него не вытянуть. Однако под острячеством я уловил легкое беспокойство. И не ошибся: он тут же сменил тему и заговорил не о своей жизни, а о моей.
– Много книжек понаписали?
– Около десяти.
– А времени это много берет?
– Зависит от книги.
– Ну а та, которую вы сейчас пишете?
– Материал для нее я собирал несколько лет. На подготовку уходит много больше времени, чем на то, чтобы писать.
Он помолчал, кончая прикручивать мою вторую кисть. Потом нагнулся. Я почувствовал, что он завел мою левую лодыжку за ножку кресла. Липкая лента начала стягивать и ее.
– Мне бы хотелось писать книги. Может, когда-нибудь и я начну. – Затем: – Сколько слов бывает в книге?
– Обычный минимум – шестьдесят тысяч.
– Куча слов.
– Я не заметил, чтобы вам их не хватало.
На секунду он оторвался от своего занятия и поднял глаза на меня.
– Не то, что вы ожидали? Верно?
– Не стану отрицать.
– Угу. Ну…
Однако он снова замолчал, накручивая ленту. Где-то он нашел ножницы и теперь отрезал ленту у левой лодыжки и занялся другой ногой.
– Я бы показал, как это по-настоящему. И не только это. А все. Всю панораму.
– Так почему вы не пробуете?
– Шутите?
– Вовсе нет. Преступление покоряет людей.