Эмметт вздохнул.
— По-моему, ты окончательно свихнулся.
Белла мирно спала, когда ранним утром в понедельник я вскарабкался по стене к окну её спальни. В этот раз я прихватил с собой смазочное масло, так что окно без возражений убралось с моей дороги.
По тому, как ровно лежали её волосы на подушке, можно было сказать, что в эту ночь она спала спокойнее, чем тогда, когда я был здесь в первый раз. Она засунула руки под щёку, как это делают маленькие дети. Я мог слышать, как она тихо и ровно дышит через слегка приоткрытый рот.
Какое счастье — снова оказаться здесь, снова видеть её! Всё то время, что я был вдали от неё, я места себе не находил: беспокоился, тревожился, воображал себе всяческие страхи и всевозможные несчастья, ежечасно подстерегающие её... Словом, чувствовал себя ужасно, когда её не было рядом.
Впрочем, и будучи с нею рядом, я чувствовал себя не намного лучше. Я тяжело вздохнул — и огонь жажды опалил горло. Слишком долго я был вдали от боли и искушения, и вот теперь они вернулись и обрушились на меня всей своей мощью. Я даже боялся подойти к её кровати и опуститься на колени, чтобы прочитать названия её книг, хотя мне очень хотелось узнать, какие сюжеты живут в её голове. Я больше, чем жажды, боялся того, что если подойду к ней так близко, то не смогу удержаться от ещё большей близости...
Её губы выглядели такими мягкими и тёплыми. Я представил себе, как касаюсь их кончиком пальца — легко, нежно...
Вот именно таких ошибок мне надо всячески избегать!
Я не мог оторвать глаз от её лица, снова и снова скользя по нему взглядом, высматривая в нём перемены. Смертные всё время меняются, и меня огорчала мысль о том, что я, возможно, что-то упустил...
Я подумал, что она выглядит… усталой. Как будто она не выспалась за эти выходные. Поздние вечеринки в городе?
Я тихо и горько рассмеялся над тем, как это огорчило меня. Что с того, что она веселилась без меня? Я не имел на неё никаких прав. Она не моя!
Нет, она не моя — и я снова загрустил.
Её рука дёрнулась, и я заметил несколько едва заживших ссадин на ладони, у запястья. Она поранилась? И хотя это явно не было серьёзной травмой, я всё же забеспокоился. По тому, как были расположены царапины, я решил, что она, должно быть, упала. Ну что ж, ничего нового, от Беллы этого и следовало ожидать.
Единственное, что утешало — это мысль о том, что я не буду ломать голову над этими маленькими загадками до бесконечности. Мы теперь были друзьями... или, во всяком случае, пытались ими быть. Я мог теперь расспросить её о том, как она провела выходные: как там было на пляже, отчего она выглядит такой усталой и что случилось с её руками. И когда она подтвердит мою гипотезу насчёт них, то можно будет слегка и посмеяться...